почесал в затылке.
– Ну и дела… Могу поклясться, что и я… чушь какая-то! Мы что же, оба сошли с ума, что ли?
Он с сомнением огляделся, еще раз посмотрел на Демидову, пожал плечами и вышел.
В лаборатории отчетливо прозвучал сигнал вызова личного видео. Настя вздрогнула, широко открыв глаза, скомандовала микроинтелмату браслета ответить на вызов, и над черным квадратиком виома выросло миниатюрное объемное изображение серьезного молодого человека с волосами черными, отливающими синью, как вороново крыло.
– Егор! – проглотила слезы Настя. – Это ты?
– А кто же еще? – кивнул учитель. – Не похож? Что это мы куксимся?
– Похоже, я дошла до ручки: показалось, что вошел Ратибор. Вот и разнюнилась. – Она шмыгнула носом. – Я слабая, да?
Егор покачал головой, сохраняя серьезный вид.
– Когда это случилось?
– Да только что. – Настя рассказала о появлении «призрака», заметно успокаиваясь.
– Ясно. – Егор потеребил мочку уха. – Что-то здесь не так. Две минуты назад я тоже видел странное привидение… похожее на Ратибора. И тоже перед этим думал о нем. Ты никому не рассказывала о происшедшем?
– Не-ет… – Настя вспомнила о Сахангирее. – Шеф прибегал… когда я плакала. Знаешь, он, по-моему, сказал что-то похожее на «мы оба сошли с ума». Может быть, и ему примстилось что-нибудь удивительное?
– Спасибо за информацию, Настена. Придется связаться кое с кем из профессионалов, это явно по их части. Звони, если что, и пореже уходи в бездеятельный самоанализ, покой тебе вреден. Бальмонт в свое время писал: «Я знаю, что есть два бога: бог покоя и бог движения. Я люблю их обоих. Но я не долго медлю с первым. Я побывал с ним. Довольно. Я вижу быстрые блестящие глаза. Магнит моей души! Я слышу свист ветра. Я слышу пенье струн. Молот близ горнов. Раскаты мировой музыки». – Егор вдруг остановился и, помолчав, закончил неожиданно: – Не вздумай только напроситься в команду Железовского, тебе там, за Плутоном, делать нечего. До связи.
Изображение свернулось в радужную нить света, втянулось в браслет.
– До связи, шаман, – вздохнула Настя, расслабляясь.
Забава Боянова стоя разговаривала с заместителем в парке на площади Славы, когда ЭТО произошло: рядом, за кустами роз, возник переливчатый метровый шар – мыльный пузырь, да и только! – стал расти и трасформироваться в подобие радужного конуса с волнующейся поверхностью. Одновременно с этим и Забава, и ее собеседник почувствовали беззвучный толчок по нервам – словно волна морская накатила на берег и схлынула, оставив на песке клочья пены.
«Пузырь» превратился в макет когга в одну десятую натуральной величины – два метра в высоту, два по периметру кормы – и повернул к людям «ухо» главной деформационной антенны. Снова на голову Забавы обрушилась «волна кипящей воды», просачиваясь в мозг, ища незаблокированные «щели» и «дыры». Реакция женщины была мгновенной,
