слышала Сашин хохот. И он её бесил. Что конкретно бесило, понять она не могла. Но было плохо.
Смеркалось. По дороге домой, пиная кучи жёлтых листьев, Лёнька трещал без умолку. В отличие от Вари, он пребывал в чудесном расположении духа.
– Слушайте, ну эта Сашка артистка, я ей говорю: «Ноги выпрями, не жмись к стене!» А она обнялась с зацепом и не отпускает. Ни вперёд, ни назад. Даня ей: «Разожми руки, я тебя спущу на веревке!» А она смеётся и держится. Пришлось мне подлезть и отцепить её. Только повиснув, поняла, что это не страшно.
Николай Сергеевич неодобрительно крякнул:
– Я видел, как ты геройствовал. Сколько раз говорил: без страховки не подниматься так высоко. Тебе хоть кол на голове теши.
– Да я же быстренько, Ник Сергеич! Калинка, Сашка на сноуборде катается. Она обещала и меня поставить. Бартер, так сказать. Мы её – скалолазанию, она нас – сноубордингу. Поедешь с нами?
– Поживем – увидим, – мрачно пробормотала Варя.
– Ой, какие мы важные! Как бабуля, отвечаешь прям. «Поживем – уви-и-идим»!
Лифт сломался. Поднимаясь по лестнице, уже снизу услышали, что на третьем этаже, как всегда, весело. Верка-самогонщица из тридцать третьей денно и нощно щедро торговала товаром. Трое клиентов спали прямо в лестничном пролёте, между вторым и третьим этажом. Запах соответствовал. Варя, Лёнька и Николай Сергеевич перешагивали через «синяков» под истошные крики какой-то пожилой женщины, долбившейся в квартиру №33. Женщина была, мягко говоря, нетрезва и едва выговаривала слова:
– Открой! Вера! Открой мне! Это я, Зоя! Я знаю, ты дома. Открой!
– Какая ещё Зоя? – орала Верка с другой стороны запертой двери. – Не знаю никаких «Зой». Всё! Лавочка закрыта. Закрыты мы, слышь? Иди домой.
– Ладно, – женщина едва стояла на ногах, – я уйду. Но я вернусь. Завтра. Поимей в виду, Вера! Я вернусь!
– Видать, новенькая, пароль не знает, – усмехнулся Лёнька.
От подъездных ароматов Варю затошнило. Зайдя домой, она упала в мамины объятия и, отказавшись от ужина, быстро помылась и ушла спать.
Без сил Варя рухнула в кровать, которая сначала медленно поехала влево, а потом закружилась в странном танце, словно осенний лист. Она слышала, как родители разговаривали на кухне. До неё донеслись обрывки папиных фраз: «…никакая сегодня, вообще не лазила…» И после услышала мамино, тревожное: «…не заболела бы».
Последнее, что успела подумать Варя перед тем, как провалиться в тяжёлый сон, было: «Сюрприз… Пап, какой сюрприз? Ты не сказал…» И забылась. Она не слышала, как спустя полчаса мама потрогала ей лоб, а ещё через три часа папа вызвал скорую, чтобы сбить высокую температуру, которую, родители уже знали, ничем, кроме укола, не собьешь.
Глава 2
«Выздоравливай, двоечница!» – «бзыкнула» СМС на Варином телефоне рано утром. Телефон вздрогнул, услужливо засветился и замер в ожидании руки хозяйки. Не дождавшись к себе никакого внимания, экран погас.
