не обсудив это прежде со мной? Как они могли утаить этот разговор от меня? Даже Алиса, с которой у нас никогда не было тайн…». В моей голове оставалось ещё много вопросов, но я была абсолютно не готова получить ответы на них. Я не хотела ни говорить, ни слышать, ни даже видеть кого-то из тех, кто был хоть как-то причастен к этому. Мне хотелось просто – уйти.
Я поднялась к себе, взяла первые вещи, которые попались мне под руку, и спустилась вниз. Мама бросилась ко мне с просьбой остаться и поговорить, но я была неумолима. Я твёрдо заявила о своём намерении и направилась к выходу. Ей ничего не оставалось, и она растерянно разведя руками, села на стоявший рядом стул.
II
Так случилось, что Мари была единственным человеком, к кому я захотела поехать.
– Решено, я не вернусь домой. Мне больше невыносимо там находиться, – отрезала я.
– Ни к чему делать поспешные выводы, – утешала меня Мари, с искренней радостью принявшая меня.
– Как он мог так поступить? – не унималась я. – Ты только представь, договориться обо всём с моими родителями…. Как он вообще мог вообразить, что я соглашусь стать его женой?
– А ты полагаешь, с его стороны было бы более благородно не надеяться на это, но при этом строить с тобой отношения? Как-то забавно выходит.
Мария сочувствовала мне, однако жалеть меня она даже не думала.
– Ну вот объясни мне, зачем было впутывать моих родителей?
– Да, это же просто прекрасно, Тори, ты только подумай! Во всех книгах именно так и бывает: благородный принц просит руки принцессы у её отца. Он же превратил твою жизнь в сказку.
– Я не просила такой сказки, и, уверяю тебя, не желала её.
– Желала!
– Что?!
Иногда эта женщина сводила меня сума.
– Желала.
Она подошла ко мне и взяла мою руку.
– И желаешь. Просто не с Никитой. Какая же это сказка, если ты не любишь человека, это быль!
– Ты не понимаешь меня; того, что я чувствую. Мне больно. Они лишили меня выбора, – я вздохнула. Никита! Он ведь знал, что я откажу, но всё равно пошёл к моему отцу. Почему? Потому что так правильно, а он привык жить именно так. А мои родители? Я знаю, они любят меня. Но они и мысли не допустили, что всё может сложиться как-то иначе. В их понимании мы должны быть вместе. Даже Алиса, которая знает меня до мозга костей, не может и вообразить, что я могу избрать другой путь или, не приведи Бог, пойти против всех. Она знает, как я поступлю. Но знаешь, что? Меня тошнит. Я всю свою жизнь прожила в мнимой свободе и совершала не те поступки, которые я хотела, а те, которых от меня ожидали. Мне невыносима мысль, что я проведу так хотя бы ещё один день.
Оказывается, Бог большой обманщик, – продолжила я. – Подумать только, как ловко Он провёл человечество! Мы думаем, что Он подарил нам свободу, и поём Ему песнь хвалы.
