это уже до такой степени интересовало, но он вдруг чётко осознал: он уже знает, как вести себя с людьми, чтобы добиться от них того, что ему нужно.
При переходе из четвёртого в пятый класс гимназистов облачили в бордовую форму, напоминавшую пиджаки анекдотических «новых русских» (вроде бы отец и его коллеги таких не носили), что втолкнуло Ивана в какое-то другое самоощущение. Пара друзей из младшей школы в следующий класс не перешли, так что пришлось как-то социализироваться. Чтобы не прослыть занудой, о своей мечтательности пришлось помалкивать – из-за отсутствия понятных отличительных черт Ивану предстояло на несколько лет осознанно стать обычным мальчиком, каковая перспектива пред ним предстала во всей ясности. Это навевало тоску.
Ранний пубертат прошёл под этим угрюмым знаком – душные коридоры компьютерных игр, первое пиво на весенних оттаивающих задворках школы, робкое поглядывание на неминуемо обретающих привлекательные формы одноклассниц. В десятом классе у всех появились планы на профессию – и Иван неплохо использовал шансы отвоевать себе немного индивидуальности, заявившись на модный факультет журналистики. Всем окружающим он заявлял, что в будущем будет заниматься «политическим пиаром», делился суждениями о перспективах тех или иных деятелей, а однажды не ошибся, заявив, что на концерте Deep Purple присутствует будущий президент страны, – два основных претендента на пост пошли на него вместе.
При переходе из четвёртого в пятый класс гимназистам разрешили не ходить в школу в форме, но строго велели сохранять деловой стиль в одежде. В рамках этого указания (в подробностях расписанного на бумаге) каждый ухищрялся как мог: в какой-то момент Иван переплюнул всех, установив у себя на голове увесистый ирокез, за что был немедленно вызван к директору. «С тебя как с гуся вода, это я понимаю. Ты – на особом положении. Тебе никогда и ничего ни за что не будет, и ты к этому привык, – говорил директор. – Но пойми же, ты лось в лягушатнике. Раз ты лидер – будь хорошим примером. Раз ты бунтарь – то не будешь лидером…» – Иван слушал вполуха. Он был в восторге: я особенный, я в центре внимания, мне никогда не сгинуть в безвестности.
Чуть позже Иван обнаружил у себя нечто вроде суперспособности – умение в конечном счёте разгадать любую головоломку, которую он находил интересной. Он заведомо не брался за задачи, требующие знаний в математике, но любой ребус, шараду и загадку он раскалывал на раз-два. Секретом, как он рассуждал, была простая вещь: продолжать думать после того, как уже, казалось бы, потерял все возможности допытаться до правды. «Думай до конца», – если угодно, это было его девизом. В последний момент он шёл делать спортивную ставку, в последний момент перед подбрасыванием монетки говорил, орёл или решка.
Иван жутко опасался повторить судьбу своего репетитора по литературе – Нины Михайловны Ставриди,
