энергии. Открытия и самоубийства. Точки экстремума. Верхние пределы чувств и переживаний.
Мечников провернул сальто-мортале. Его многосложность вызвала у наблюдателей приступ безмолвия.
На столе у ректора университета появились три прошения в течение полугода.
1. «Имея необходимость, по домашним обстоятельствам, уволиться из здешнего университета, имею честь…»
2. «Желая в качестве вольнослушателя слушать лекции в здешнем университете, покорнейше прошу ваше превосходительство…»
В третьем прошении Мечников выразил желание сдать выпускные экзамены экстерном.
Проучившись два года из четырех.
Он вспомнил о Вюрцбурге. Об утраченной возможности учиться в Европе.
Второй раз на деньги родителей он не поедет. Но вот какое дело. Лучших выпускников отправляют в Европу за счет университета.
Он сдал все экзамены и номинировался на грант.
В этот момент ему сказали, что харьковский зоолог за границей уже есть. Содержать двух не будут.
Мечникову отказали.
Но он уже решил. Кандидатскую он напишет там, где созданы все условия для исследовательско-экспериментальной работы.
И он вспомнил про Гельголанд.
14
Гельголанд располагался в Северном море. Три четверти года Гельголанд служил лабораторией для исследователей. В летнее время это место становилось курортом. Чуть не каждый год на Гельголанд заглядывал поэт Генрих Гейне. Август Генрих Гофман здесь написал слова гимна Германии.
Гельголанд – архипелаг, состоящий из двух островов. До 1720 года это был единый остров, но потом шторм рассек его пополам.
Население говорило по-немецки. Языковой переход произошел недавно. В начале века здесь говорили по-фризски.
Северное море – это огромный зоологический музей. Вроде тех, что не обойдешь за всю жизнь.
Деньги у Мечникова умещались в ладони.
Мать наскребла все, что могла.
Мечников учился аскетизму.
Он ел один раз в день, а жил в сырой хижине со старым рыбаком. От Робинзона Крузо его отличали нежная кожа лица и скандинавский знакомый.
Он выходил на побережье к восходу солнца. Прибой выносил мелкий планктон на пляж.
В выходные ученые собирали вечеринки. Мечников держался от них в стороне.
Он был нелюдимым, ни с кем не разговаривал. Только с матерью – в письмах.
«Ради бога не сочти описание моей новой жизни за жалобу или ропот; наоборот, я так счастлив, имея в виду столько пользы, и еще тем, что я не могу упрекнуть свою совесть в бесполезном растрачивании денег, добытых любовью и заботой, что в такой обстановке я готов бы находиться почаще. Пожалуйста, не вообрази также, чтобы я занятиями расстроил свое здоровье; даю тебе честное слово, что до сих пор у меня даже ни разу голова не болела. Да я и не верю, что занятиями
