сохранить все в тайне. – Керис волновалась. – Если кто-нибудь узнает – беда.
– Я никому не скажу, – пообещал Ральф.
– Мы должны поклясться, – твердо проговорила Суконщица.
Они встали в кружок, Керис вытянула руку. Мерфин положил сверху свою – ладонь девочки была мягкой и теплой, – потом Ральф, потом Гвенда. Дети поклялись кровью Иисуса и отправились обратно в город. Стрельба из лука закончилась, все разошлись обедать. Когда шли по мосту, Мерфин сказал Ральфу:
– Когда я вырасту, то хочу быть, как этот рыцарь – всегда вежливый, ничего не боится, беспощадный в бою.
– Я тоже, – кивнул брат. – Беспощадный.
В Старом городе Мерфин с удивлением увидел, что вокруг продолжается нормальная жизнь: плачут дети, где-то жарят мясо, у таверн пьют эль. Дочь Суконщика остановилась около большого дома на главной улице, прямо напротив входа в аббатство, обняла Гвенду за плечи и прошептала:
– У моей собаки щенки. Хочешь посмотреть?
Та была еще очень напугана – чуть не плакала – и тут же кивнула:
– Да, пожалуйста.
Какая умная и еще добрая, подумал Мерфин. Щенки утешат маленькую девочку – и отвлекут. Вернувшись домой, она расскажет про щенков и вряд ли вспомнит о том, что случилось в лесу.
Дети попрощались, и девочки зашли в дом. Юный лучник подумал, увидит ли он еще Керис. Затем вспомнил собственные заботы. Как же отец выкрутится из истории с долгом? Мерфин и Ральф с луком и убитым зайцем направились в аббатство. В госпитале почти никого не было, всего несколько больных. Монахиня сказала им:
– Ваш отец в соборе, с графом Ширингом.
Братья вошли в собор и обнаружили родителей в притворе. Мать сидела на квадратном основании круглой колонны. В холодном свете, лившемся в высокие окна, ее спокойное ясное лицо казалось вытесанным из того же серого камня, что и колонна, к которой она прислонилась. Подле нее, покорно опустив широкие плечи, стоял отец. Перед ним – граф Роланд. Он был старше отца, но черные волосы и энергичность придавали ему моложавый вид. Возле графа Мерфин заметил аббата Антония. Мальчики прижались к стене, но мать подозвала их:
– Идите сюда. Граф Роланд помог нам договориться с аббатом Антонием, все проблемы решены.
Отец явно был не так признателен Ширингу, как мать.
– И мои земли переходят аббатству, – проворчал он. – Я ничего не оставлю вам в наследство.
– Мы переедем сюда, в Кингсбридж, – бодро продолжала Мод, – и станем жить на монастырском иждивении.
– Как это? – спросил Мерфин.
– Это означает, что монахи предоставят нам дом и еду два раза в день – на всю жизнь. Разве не чудесно?
Старший из братьев видел, что на самом деле мать вовсе не считала положение иждивенцев аббатства таким уж чудесным. Только делала вид, что рада. Сэру Джеральду было очень стыдно, что он потерял земли. Какой позор.
– А что будет с моими мальчиками? – спросил рыцарь у графа.
Тот развернулся и посмотрел на дальних родственников.
