он решил вернуться домой. С лица его не сходили задумчивость и испуг, а взгляд, блуждал по сторонам в надежде отыскать знакомый силуэт.
В парке на скамейке он переждал несколько минут, успокаивая боль в ногах, прислушиваясь к учащенно бьющемуся в груди сердцу. Проходившая мимо полноватая женщина с авоськой в руке поинтересовалась, не нуждается ли он в помощи. Иван Никодимыч помотал головой, стесняясь произнести громкое слово, которое нарушило бы тишину бесполезными объяснениями.
Он ждал собаку весь день. Заходил просить помощи к соседу Николаю Степановичу, но тот задержался в университете. Ольга Владимировна сказала, что ждать его бессмысленно, на кафедре сложные переговоры.
Ночью ему было не до сна. Передумал всякое… Может, Верный попал под колеса машины, может, его поймали молодые душегубы… Прошлым летом они ездили по улицам на специальной машине и вели отстрел бродячих животных.
Лишь к утру глаза его тяжело сомкнулись… И, как назло, в дверь позвонили. Иван Никодимыч открыл. Перед ним стоял осанистый бородатый старик с одутловатым лицом. Они встречались в магазине в очереди за молоком.
– На дереве случайно висит не твоя собака?! – прошептали его бледные губы.
– Нет, этого не может быть, – испуганно, с дрожью в голосе, ответил Иван Никодимыч и молча, медленной неровной походкой, побрел за бородачом.
Пока шли – оба молчали. Сопровождающий тупо смотрел под ноги на пыльные ступеньки, всем своим видом демонстрируя глубокое внутреннее равнодушие.
Лишь в парке, подойдя к рослой березе, где на сучке на толстой веревке висел Верный, он процедил сквозь зубы:
– Кому мешала псина? Бегала себе, бегала, вреда не приносила… Совсем озверели люди.
В стороне от несчастного дерева стоял еще один мужчина, подавленный и расстроенный. На его худощавом лице замер все тот же немой вопрос: зачем убили собаку и повесили ее у дороги на виду у прохожих?!
Старик обмяк при виде мертвого друга. Ему не надо было спрашивать ни себя, ни окружающих, кто и зачем убил Верного. Он сразу мог ответить: это дело рук Анзорa, тот не раз угрожал, обещал убить собаку, вот и сдержал слово, сделал гнусное дело, чтобы запугать старика. А заодно отомстить за неоткрытую торговую лавку, за публикации в газете.
Над березовым горизонтом проползла туча, делая его узким и хмурым. Дунул теплый ветерок, коснувшись мягкой седины старика, обрамлявшей крепкий морщинистый лоб. Он смотрел на Верного, содрогаясь от мысли, что это именно он висит, и не знал, как и чем ему помочь. Руки дрожали… Достав из кармана скомканный носовой платок, он положил его на один влажный глаз, затем на другой, но слезы все равно тихо побежали по щекам, по жилистой шее.
Бородач принёс лестницу, забрался по ней, перерезал веревку и помог Ивану Никодимычу осторожно опустить тяжелую тушу Верного на землю. Затем унес лестницу и больше не вернулся. Старик сидел на земле, крепко прижав к сухой груди четвероного друга. Ноги у
