улыбку:
– Ирония в том, что он прославился отрицанием нашей реальности и критикой Глобальной Перевозки.
– Это как?
Отец процитировал из статьи:
– «В своих статья Вячеслав Цсисек призывал человечество критически переосмыслить реальность. По его словам, мы должны посмотреть на мироустройство под таким углом, откуда видно, что нет никакой Глобальной Перевозки и просьб Судитронов. Мы должны стремиться к тому, чтоб смоделировать Вселенную, непохожую на нашу, и приложить все усилия для воплощения модели в очищенную от домыслов реальность»
– Пап, я не понял, он отрицал Глобальную Перевозку, а сам катался на её поездах?
– Такие вот они, философы.
Отец отложил газету и пошёл обуваться.
Я начал планировать день. Пойти к Лебедеву? Попрошу заодно новую серию Баффи почитать.
Стоп, какой Лебедев?
Алтынай!
Она же стажёр, её в штат не зачислили. Значит, извещение не пришло. Алтынай пойдёт на Вокзал для того, чтоб платье Маргарите вернуть. Милая, ответственная девочка.
Захотел немедленно обнять её за худенькие плечи.
2
Дождался ухода отца и выскользнул из квартиры, не предупредив маму. Ей тоже пришло вокзальное оповещение. Отправилась к соседке-подруге, обсуждать событие, выбившее весь Двор из колеи.
Ехал в трамвае и слушал диск, что был в плеере Алтынай. На паузе стояла песня, какое-то скучное R’n’B. Всегда плевался от этого дерьма, но сейчас голоса поющих девочек напоминали мне, непонятно как, Алтынай.
Сила любви, чёрт побери. Всякую муть заставила слушать.
Кстати, компакт-диск-плеер удобнее кассетного. На небольшом табло отображалось название группы и трека – TLC «Waterfalls».
Вышел на вокзальной площади. Было непривычно пусто. Даже фонтан у памятника каким-то героям не работал. Соперничая с увядающими листьями, желтела милицейская лента, запечатывающая двери Вокзала. Остальные проходы блокировали железные перегородки с кусочками жёлтой ленты.
Редкие работники проникали через укрепления, предъявляли милиционерам пропуска и исчезали в погрустневшем, как перед смертельной операцией, здании Вокзала.
Алтынай я увидел издалека, сидела на скамейке у входа.
Для меня она на всю жизнь – девочка в платьице белом. Поэтому с недоверием разглядывал её наряды, не подходящие под это описание. Сегодня на ней была кофта с капюшоном, другие джинсы, более тёмные и обтягивающие, чем вчера. Волосы распущены по плечам, но прикрыты вязаной шапочкой. В руке мой плеер. На плече – сумка.
– Привет, что слушаешь? – спросил я.
– Привет, – повертела коробочку от кассеты, – Э-э-э, Лимп… Биз-скит. Прикольно. Бодрый рэпачок.
– Отдала платье Маргарите?
– Час назад ещё.
– Ого, а чего ты ждала целый час?
Алтынай стянула наушники:
– Тебя
