добавь к ним любого вампира да напиши групповой портрет. И никто не угадает, кто на том портрете вампир. А вот завяжи любому человеку глаза, да заведи в темную комнату, полную народа, да спроси: есть ли среди присутствующих вампиры? И ни один не ошибется, и не только ответит, есть ли и сколько, но еще и пальцем покажет, в каком конкретно месте стоят. Их аура была настолько сильна, что казалась ощутимой, мы вязли в их обаянии, как мухи в янтаре. И потому неудивительно, что чем дольше я пила чай в его обществе, тем больше проникалась к нему симпатией, тем более красивым, неотразимым даже он мне казался.
Но пауза затягивалась. И я не выдержала:
– Простите, светлейший Ананхе… ре… – я безнадежно запуталась в его имени и вынуждена была отступить, – простите.
– Анхенаридит. Можно просто Анхен, чтоб вам было проще.
– Анхен? – что-то очень знакомое. Где я могла слышать столь экзотическое имя? Ну конечно! Все благолепие с души как сквозняком выдуло. – А это не ваш дружок Серебряные Кудри по университету пару недель назад шлялся?
– Мой. Его зовут Лоурэфэл, – все та же фирменная вампирская невозмутимость. Вот разве что глаза стали чуть глубже.
– Папа с мамой его пусть зовут Лоурэфэлом! – Меня уже несло, но остановиться я была не в силах. Значит, вот почему я здесь. По просьбе Великого и Мудрейшего, который никак не хочет оставить меня в покое. А я-то поверила, что все кончилось! – Так это ему я обязана нашей встречей?!
– В этом вы правы, Лариса. Постарайтесь успокоиться. Кажется, я не сделал ничего, что могло бы оскорбить вас или обидеть.
Я насупилась, вынужденно признавая его правоту. Дождавшись видимости спокойствия, он продолжил:
– Я действительно впервые услышал про вас от Лоу. Девушка, мечтающая убить вампира, – это весьма экзотично. Признаюсь, я не обратил на эту историю должного внимания. Но на днях я вновь услышал ее от профессора Ольховникова. И вот здесь мне стало уже не смешно. Объяснить почему?
– Не утруждайтесь. Светлейший профессор объяснил мне все достаточно популярно. Просто скажите, могу ли я вернуться на лекцию, или вашей милостью меня уже исключили из университета? И спасибо за чай. – Я демонстративно отставила недопитую чашку.
– Я не занимаюсь дисциплинарными вопросами, никого не принимаю и никого не исключаю – это не в моей компетенции. Что до профессора Ольховникова, то он искренне считает, что свой долг перед Прародиной выполнил, хорошенько припугнув вас по горячим следам. Так что, если не станете более делать глупостей, спокойно получите выбранную профессию.
– Если это все, что вы хотели мне сказать, светлейший, могу я вернуться на лекцию?
– Нет, Лариса, не все. И если вам так важна эта лекция, я вам лично перескажу ее чуть позже. Уверяю вас, я прекрасно разбираюсь в материале.
– Боюсь, мне не достанет средств расплатиться со столь великим и уважаемым репетитором.
– Я рад, что вы успокоились
