проговорил Вильям.
– Да уж, – согласился Женя.
Аксолотль в ответ качнул лобастой головой и печально, по-коровьи вздохнул. Видимо, он поддерживал идею трудности и опасности жизни и ее способности проводить над зверьми разные мутации.
– А он не кусается? – Настороженно спросил Илья, продолжая держать меч в полуобнаженном виде, готовым в любой момент использовать его по прямому назначению.
– Кусается, – весело ответил Женя. – И огнем плюется, когда я ему скажу.
– Уже лучше. Послушный?
– Послушный.
– Отлично, но все равно держи его подальше. Ты его сегодня кормил?
– Нет.
– Вот это уже плохо. Вдруг он проголодается и нас съесть захочет.
Дракончик, услышав эти слова, снова печально, по-коровьи вздохнул.
– Вот видишь, – отшатнулся Илья. – Он уже вздыхает. Это от голода. Предвкушает, небось.
– Ну ты и храбрец, – усмехнулся Женя.
– Я понял! – Вдруг воскликнул Вильям, вскакивая.
– Чего ты понял? – Спросил его Илья.
– Аксолотль – это ключ ко всему случившемуся! Был он аксолотлем, жил себе в своем аксолотльем обличье, жрал свою аксолотлью еду и был доволен. Потом обстоятельства изменились, стало суше, и он превращается в тигровую амбистому. Но и тигровая амбистома и аксолотль – суть одно и то же. И дракон, он только внешне дракон, но он остался аксолотлем!
– Не понял! – пробормотал Илья.
– Я тоже не понял, ЧТО ты понял, – произнес Женя.
– Ну как же, как же, – продолжал бушевать Вильям, на него обрушилось вдохновение, но собрать мысли для внятного объяснения пока не получалось. – Аксолотль и твоя амбистома – один вид. Так?
– Так, – ответил Женя.
– Ну вот, а дракон – это тот же самый вид. И Шайкина, и Илья—самурай, и Громовы, которые стали моими слугами. Изменилась только внешняя сторона, а суть…. Суть не меняется. В каждом из нас есть множество вариантов, и в зависимости от обстоятельств меняется внешность. Громовы всегда были слугами, только обстоятельства сделали их семьей главврача. И у Ильи, где-то в глубине его сущности был спрятан самурай.
– А если что-то опять изменится, я превращусь в крысу? – Спросил Илья.
– Нет же! В твоей сущности нет крысы!
– Ничерта я не понял, – проворчал Илья.
– Я тоже, – сказал Женя.
– Ну как же! В каждом человеке, в каждом событии, в целом мире есть несколько вариантов возможностей, как в аксолотле. Они в них заложены изначально, так сказать: про запас. Аксолотль – это же, по сути, головастик, который живет как головастик, размножается и умирает, так и не становясь взрослым. И только, когда пересыхает водоем, он становится взрослым. Ведь так?
– Так, – кивнул головой знаток таких животных
