прощенья.Кто из счастливых вспомнит обо мне,
когда под хмурым небом я пройду?
Оно беззвучно спросит в тишине:
– Нужна ли помощь Красному Кресту?
«Я помню, мы все верили в весну…»
Я помню, мы все верили в весну.
она пришла. Но снег наутро снова.
И кажется, что мы молились сну.
глядим на снег, не говоря ни слова.
Цветные дни по улицам неслись,
и с солнцем воробьи купались в лужах.
Как выл февраль, и как вернулась жизнь.
Как мы устали. Как нам это нужно.
И дождались. Уже не сбросит вниз
ни снега холод, ни предчувствий грозы.
Наденьте туфли – все же дождались!
Кто долго ждал весну – не прячьте слезы.
Какая ерунда – опять весна.
Но по асфальту слезы счастья льются.
Душа чудна – она спешит сполна
все новой гранью к жизни прикоснуться.
«Не объяснить, как много изменилось…»
Не объяснить, как много изменилось
даже за этот разнесчастный год.
И не приснится то, что раньше снилось,
где не везло, там скоро повезет,
Где темнота и тишина летели,
вдруг выступит мозаика сквозь тьму.
Еще два дня, неделя, две недели —
я раскопаю, сдвинется, пойму.
я сделаю, пусть это будет стоить
дней, слез, стаканов кофе, киловатт.
Я сложное расклею на простое,
чтобы понять – никто не виноват.
Что раньше снилось – больше не приснится,
и больше будет счастья и огня,
и глянут незнакомые ресницы
со странным выраженьем на меня.
«Я эту книгу за ночь проглотила…»
Я эту книгу за ночь проглотила,
под лампой за ночь месяцы сожгла.
Я поняла – неправильно любила,
и правильной тоска моя была!
Знаком с основами добра, с азами
весь мир – но будто в свете все ином.
спят фонари с открытыми глазами
перед моим сгорающим окном!
И в полутрансе недосыпа ярком
слова ясней врезаются в мозги,
чтобы любовь была судьбы подарком,
и стали дружелюбными шаги.
Зачем иначе? Что под снегом было,
Весна с водой наутро унесла.
Я эту книгу за ночь проглотила,
под лампой будто месяцы сожгла.
«Шаги. Шаги – значит, это…»
Шаги. Шаги – значит, это
кого-то гонит забота,
кто-то шагает где-то,
приближаясь к чему-то,
удалясь от чего-то.
Уходящий из света
приближается к мраку,
кто из тени идет —
вдруг закроет ладонью глаза.
Кто не ищет сюжета —
не противится краху,
кто идет не вперед,
как известно, уходит назад.
Ничего
