пятками по паркету, пронесся по коридору. Прильнул к глазку – это была Корнеева, черт ее побери, из восемьдесят пятой.
– Голубок, открой на секунду, я ж слышу, ты там шуршишь за дверью, – требовательно молила соседка. – Ну будь человеком, Голубь!
– Наташ, – я откашлялся. – Голый я…
– О! – жеманно протянула она.
Корнеева оканчивала десятый класс; прошлым летом неожиданно из толстощекой кривляки она превратилась в томную паву с невероятной грудью и чувственным контральто.
– Наташ, давай вечером…
– Не-е, мне сейчас, позарез! Ну пожалуйста!
Щелкнув замком, я приоткрыл дверь. Высунул голову:
– Ну?
– Голубок, сдай мне полтинник. Ленка вчера звонила, сказала, на «Академическую» батники финские завезли, знаешь, типа «сафари», с погончиками, двумя кармашками вот тут и тут…
– Хорошо. Вечером.
– Нет! Мне сейчас нужно! – Она ткнула мне в лицо пачку червонцев. – Вот. Один к пяти.
Вздохнув, я сказал:
– Ладно, – и строго: – Жди тут. Сейчас принесу.
Вернувшись с конвертом, в котором родители оставили мне чеки, я отсчитал пять бумажек по десять. У кого-то из соседей убежало молоко, по лестничной клетке полз горький горелый дух.
– Держи и ни в чем себе не отказывай.
Я уже почти захлопнул дверь, и мне на ум пришла неожиданная догадка.
– Наташ! – высунувшись, позвал я. – А вчера вечером не ты заходила? Где-то после семи?
Она оглянулась, по ее взгляду я понял, что высунулся из-за двери я слишком смело. Подался назад.
– Заходила, заходила, – лукаво ответила соседка, играя беличьими ореховыми глазищами. – И после семи тоже…
Вернувшись в спальню, я смачно шлепнул пачку червонцев на трюмо. Забрался под одеяло. От пальцев гадко пахло сальными купюрами.
– Ну-у что такое… – не открывая глаз, захныкала Лариса. – Ледяные ноги… Кого там черти носят в такую рань?..
– Соседка.
Я не стал говорить, что было уже почти девять утра.
– Любовница? – сонно поинтересовалась Лариса.
– Нет. Пока нет. Исключительно финансовые отношения спекулятивного характера.
– Ей повезло… А то бы мне пришлось ее зарубить шашкой…
Лариса пробормотала что-то еще. Потом, по-хозяйски закинув ногу, прижалась ко мне. Горячее дыхание, ровное и уютное, щекотало ухо, у меня затекла спина, но я терпел и не шевелился.
16
Слово «натура» в переводе с латинского означает «природа», «реальная действительность». Любой предмет реально существует и, значит, имеет свою форму и свое содержание. При рисовании с натуры художнику предоставляется возможность глубоко осмыслить принципы
