твою земля.Чтобы росли не сорные
Травы в душе твоей,
И омывал бы корни им
Горной воды ручей.
Всё, что ни хочешь, сбудется,
Сбудется – не кори.
Вынесено на блюдеце
То, что жжёт изнутри.
Вывернулось из памяти…
Что будешь делать с ним?
Бросить в канаву? Править ли?
Угол не различим!
Кривенькое занятие —
Полировать словцо.
Проще лицо здесь снять, и я
Сдёргиваю лицо.
Если лицо снимается,
Значит, что не туда
Жизни телега катится,
Видимо, как всегда.
Тихо спустился с горочки —
Знать, потому и в рай.
Вот так и ты по корочке
Хлеб перемен вкушай.
Второе девятистрофие
Спать невозможно: колется
Высохшее сенцо.
Выйду-ка за околицу
Да обойду сельцо.
Летом такие тёплые
Ночи. Аж до утра
Гонят своими мётлами
Эту теплынь ветра.
Ночи до жути звёздные,
Но не перелезай
И не пиши с нахлёстами
Строки, а меру знай.
Если что и окажется
Выпавшим изнутри,
То аккуратно в кашицу
Лишнее перетри.
Не позволяй ненужному
Заполонить тебя,
Хоть бы и трижды суженым
Было оно, – всё зря!
Не позабыть, а хочется.
Прошлое не вернуть!
А на пригорке рощица —
Вот бы сейчас нырнуть
В это своё далёкое,
В эту свою мечту.
Всё, что на сердце ёкает,
Шпилит поэт к листу.
Смертью давно оправданы
Горечи и беда.
Сколочки этим прав даны;
Ржица – тем в три ряда.
Маслица капну ладного
И затеплю свечу.
Чувства краснолампадного
Снова испить хочу!
Третье девятистрофие
Так соберись же с мыслями,
Сделай бессильным яд
(Коль передёрнул, выстрели —
В правилах у ружья)!
Что тебе, дурень, зло жены,
Слава молвы дурной,
Помни: в тузах разложенных
Есть ведь и козырной.
Но не спеши отметиться
И повернуть назад.
Ждёт твою память клетица
И безвишнёвый сад.
С корнем дуб старый выдернут —
Ветру хватило рук.
Хочешь спасти извилины —
Лучше не трогай сук.
Порохом мокрым делится
Егерь, раскрыв ягдташ.
Шепчет на ушко девица
Батьке-царю: «Не наш…».
Верит старик разлучнице
И мужика казнит.
Совестью будут мучиться
Оба, сожжёт их стыд.
Я откажусь от премии
И не куплю тетрадь.
Мне бы с плацкартой времени
Ехать – не горевать.
Мне бы не трогать верхние,
В
