быть крутым, да только не судьба. Они дружили с третьего класса, вместе их свела фанатичная любовь к «Звездным войнам». Эд не вписывался ни в одну компанию, на любой тусовке выглядел самым странным чудиком. Брэд, конечно, и сам не мог похвастать большой популярностью. Так, заурядный середнячок среди безликого большинства. Однако Эд был не просто прирожденной жертвой: он действовал людям на нервы и, похоже, этим упивался. За годы дружбы Брэду не раз приходилось спасать приятеля от трепки, причем даже от девчонок. Взгреть его мечтал чуть ли не каждый школьник.
В нынешнем году вряд ли что-нибудь изменится.
– С дороги!
Мимо на велосипедах промчала стайка учеников, из нее вылетело яблоко и, расколовшись, приземлилось на дорожке у ног Эда.
– А вот и начало, – осклабился Брэд.
– Блин, – заключил Эд.
Они побрели по Грейсон-стрит к школе.
– Короткое было лето, Чарли Браун[2], – вздохнул Брэд.
– Ясен пень. Мы стареем, годы летят все быстрее. Моргнул – тебе уже сорок. Обернулся – на пенсию пора.
– Мне даже восемнадцати нет! Целый месяц еще. А тебе вообще до апреля ждать.
– Без разницы.
Приятели свернули за угол. В квартале от них желтый школьный автобус въезжал на автостоянку Тайлера.
– Ненавижу школу, – заявил Эд.
– Не все так плохо.
– Мама сказала, что если я завалю в этом году хоть один предмет или рискну пить на вечеринках – короче, если буду вести себя как нормальный старшеклассник, – то не смогу купить машину, на которую коплю.
– Какое совпадение. Моя сказала то же самое.
– Мистика, а? Они друг друга терпеть не могут, придерживаются совсем разных политических взглядов, а ведут себя совершенно одинаково.
Брэд рассмеялся. Что да, то да. Мама Эда была ярой сторонницей консерватора-республиканца Раша Лимбо. Она не признавала вторичную переработку отходов и энергосбережение, поскольку не верила ни в какое глобальное потепление. Мама Брэда, убежденная либеральная демократка, не признавала вторичную переработку отходов и энергосбережение, поскольку, по ее мнению, консерваторы специально переключали внимание общества на поведение отдельных индивидов и тем самым мешали правительству решать проблему в целом. Обе мамы и слышать не хотели о философии «думай глобально, действуй локально», которую их дети постигали в школе и пытались воплотить дома.
У обеих мам были сходные взгляды на денежную благотворительность. Мама Эда приравнивала безвозмездные взносы к налогообложению – мол, деньги достаются ей нелегким трудом, почему она должна их кому-то отдавать? Мама Брэда видела в благотворительности очередные происки консерваторов: люди обязаны платить налоги, но если отдельный индивид безвозмездно расстается со своими деньгами, то всем остальным жертвовать уже не обязательно.
В результате этих грандиозных философий обе мамы, по иронии судьбы, на удивление часто вели себя совершенно одинаково.
Вот как сейчас.
Название некогда популярного мультипликационного телесериала на основе комиксов (1969).
