обстоятельство, что убийство было совершено в целях самозащиты, а Джон Стрейкер был человеком, совершенно не заслуживающим вашего доверия. Однако я слышу, что начинается второй забег. Я сделал на него кое-какие ставки и надеюсь немного выиграть, поэтому давайте отложим объяснения до более подходящего момента.
Тем же вечером мы втроем отправились в Лондон. Удобно устроившись в одном из купе пульмановского вагона, мы принялись слушать рассказ Шерлока Холмса о том, что произошло в Дартмуре в ночь с понедельника на вторник возле тренировочных конюшен и каким образом ему удалось распутать это дело. И надо сказать, что и полковнику Россу, и мне путешествие показалось удивительно коротким.
– Должен признаться, – начал Холмс, – что общее представление об этом деле, которое сформировалось у меня на основании газетных статей, оказалось абсолютно неверным. И в этом полностью моя вина, поскольку я не сумел собрать воедино крупицы действительно значимых фактов, скрывавшихся под ворохом ненужных подробностей, которыми изобиловали репортажи. Я отправился в Девоншир с твердой верой в то, что преступником был Фицрой Симпсон, хотя, конечно же, понимал, что прямых доказательств его вины нет. Только когда мы подъезжали в коляске к дому тренера, я вдруг понял, какое большое значение имеет баранина в карри. Возможно, вы помните, каким рассеянным я тогда был и как остался в экипаже, когда вы все вышли. В ту минуту я задумался над тем, как мне удалось упустить столь очевидную улику.
– Боюсь, даже сейчас я не понимаю, как это могло помочь, – сказал полковник.
– Это было первое звено логической цепочки, которая начала складываться у меня в голове. Порошок опиума не безвкусен. Легкий, но все же ощутимый вкус у него есть, поэтому, если добавить его в обычную еду, человек почувствует это и, вполне вероятно, не станет доедать. Карри – как раз та приправа, которая может скрыть привкус опиума. Невозможно себе представить, чтобы Фицрой Симпсон, человек совершенно посторонний, каким-то образом сумел подстроить так, чтобы в тот вечер в семье тренера подавали блюдо с карри. Ну, а о том, что он по какому-то чудовищному совпадению явился на конюшню с порошком опиума именно в тот вечер, когда там подавали как раз то блюдо, в котором его вкус не чувствуется, не может быть и речи. Таким образом, Симпсон выпадает из круга подозреваемых и наше внимание переключается на Стрейкера и его жену, единственных людей, которые могли сделать так, чтобы в тот вечер на ужин на тарелках конюхов оказалась баранина, приправленная карри. Опиум был добавлен не в общий котел, а в тарелку, предназначенную для того, кто остался дежурить в конюшне, поскольку все остальные ели то же самое и с ними ровным счетом ничего не случилось. Кто же имел доступ к этой тарелке до того момента, когда ее взяла в руки служанка?
Еще до того, как ответ на этот вопрос был найден, я задумался над тем, почему в тот вечер собака вела себя совершенно спокойно. Эти два обстоятельства имеют теснейшую связь. Благодаря происшествию с Симпсоном мне было известно, что в конюшне держали собаку, которая, когда из стойла выводили лошадь, даже ни разу не гавкнула (конюхи, спавшие наверху на сеновале, услышали бы ее). Почему? Совершенно очевидно,
