поотшельничать вроде Рэдди жили тут же – в специально благоустроенных районах на концах длинных щупалец-отростков всепланетного Полиса, занимавшего центральную часть единой планетарной материковой системы. Скоростной транспорт мог доставить тебя от дома в любую интересующую точку планеты за разумное время, а потому таких отшельников было много, щупальца росли, прокладывались новые линии энерговодов, развивались экосистемы, заселялись невысокие здешние взгорья – в отличие от бесконечных равнин тут было на что упасть взгляду, журчали речки, а зимой сходили управляемые лавины. Пентарра была весьма специфическим фронтиром человечества в Галактике – это был форонтир без неудобств первопроходца, но зато с его романтикой в любых количествах.
Впрочем, куда больше на планете было людей, больше тянущихся к традиционному индустриальному комфорту искусственных миров, иначе два миллиарда человек давно заселили бы планету без остатка, разбросав по её лику россыпи маленьких домиков. Нет, большинство предпочитало близость к Галактике, каждодневный труд ради неё, постоянное, хотя и скорее кратковременное мотание на орбиту и дальше, да и просто жизнь в гигантском Полисе-спруте, возносящемся ввысь на километры.
Урбанистический трёхмерный мир центра Полиса всегда представлялся Рэдди эдаким наземным отражением кипучей жизни космических Баз, где миллиарды людей проводили всю свою жизнь, не бывая в родных мирах годами. Как это можно, он не понимал, но факт оставался фактом – для многих его соотечественников Пентарра была вот такой – армированным силовыми полями клубком транспортных магистралей, стартовых площадок, административных зданий и жилых домов-колоссов, рассчитанных на миллион одновременно проживающих человек каждый.
Рэдди здесь бывал часто в гостях, ещё чаще – по делам службы, и не чувствовал, находясь в самом сердце Полиса ни малейшего дискомфорта, да и масштабы на той же Базе «Керн» были куда серьёзнее, но получать удовольствие от этого биения жизни так и не научился.
Для него Пентарра была тихой лесной провинциальной планетой, а не крупным галактическим центром – сюда, в нервный узел другой ипостаси его родного мира он летал как в космос.
– Любуешься?
Мак-увалень, как обычно, находился в приподнятом настроении. И куда-то, скорее всего, уже вознамерился унестись. Рэдди его задерживал, иначе и быть не могло. Этому дай только волю, он тут же разовьёт третью космическую, разыскивай его потом вне пределов ЗВ. Ничего, потерпит, у него все дела срочные, особенно – поесть.
– Не любуюсь. Размышляю.
С двухсотого яруса вид на Полис открывался в вечерних лучах Керна как-то поистине демонический – кровавые брызги на торчащей ввысь кристаллической поросли. Любоваться этим можно было днями и ночами, но Рэдди эти урбанистические красоты мало волновали.
– А ты, похоже, именно любуешься.
– Чего бы
