части стройматериалами. И блиндажи тёплые у них для обогрева и сна всегда на передовой подготовлены. Кофе свой и горячий паёк по часам принимают в комфорте. А что наш солдат? Как всегда, своей неприхотливостью лишь пособляет нерадивым снабженцам. Те только и могут спирт хлестать в тылу. И рассказал ветеран, как солдаты приспособились обустраивать быт в тех окопах:
– Был у каждого из нас свой «иван» – так мы их называли. Это значит – свой труп вместо спального места. Выползали мы в темноте из окопов и притаскивали себе убитого. Потом укладывали на дно окопа и спали на нём. Всё не в жидкой грязи. Пристроишься на трупе, положишь шапку на мёртвое лицо и прикорнёшь словно к подушке. Зрелище это ужасное. Но на войне жизнь протекает в иных измерениях.
– А почему убитых называли «иванами»?
– Так, друг мой, немцы своих покойников тихо забирали каждой ночью. А наших никто не убирал. Они и мёртвые продолжали держать оборону. В перестрелках с врагами, ползая по открытому пространству, прятались мы за холмики тел погибших и принимали они на себя живым предназначенные пули. Вот она неприглядная правда войны…
Влад, как есть, записал интервью со слов выжившего героя. Что после этого началось! Городской комитет ветеранов в суд подал на провокационного журналиста.
– Не могло быть такого в нашей армии! – убеждённо с пеной у рта разорялся посетивший редакцию председательствующий среди ветеранов участник войны.
– Ну, а если не было, тогда меж собой разберитесь, уважаемый, – терпеливо объяснял заслуженному человеку главред. – Кому верить из ветеранов? Мы лишь взяли интервью у участника прошлых событий. У него, видимо, на сей счёт имеются очевидцы. Иначе, заявлять о таком прилюдно – это, знаете ли, чревато…
Хуже всего дело обстояло с криминальными элементами. К коим можно вполне причислять и местных националистов-казаков. Они чувствовали себя здесь полными хозяевами положения. Создавали свои казачьи сообщества, построенные на военной основе. Их представители напористо лезли везде: во властные структуры, в выборные органы, с милицией осуществляли совместные рейды и одновременно участвовали в криминальных делах. Потом свои представители власти их выгораживали из щекотливых ситуаций. Люди возмущались такой откровенно негативной ролью казачества и постоянно жаловались на творимый ими произвол. Эти борцы за свою идентичность учиняли то армянские погромы, то греков преследовали, то татар. В общем, на неблагоприятном фоне сложившейся в стране обстановки служили дестабилизирующим фактором.
Первый раз Владислава возмутил из ряда вон выходящий случай, когда три пьяных молодца из казаков зверски избили уважаемого в городе престарелого учителя не казачьего происхождения. По этому случаю написал Влад гневную статью. В тот же день его посетил на рабочем месте казачий атаман Остапенко. Не стесняясь в выражениях, казак
