запомни. Дамы за столами часто не доедают горячие мясные блюда, да и закуски. Форсят таким образом. Ты не спеши тарелки в мойку относить. Из двух-трёх недоеденных блюд можно составить приличное целое, – усмехался Жора, зорко поглядывая по сторонам. – На кухне попросишь подогреть, и можно нести подавать очередной клиентке.
– Спасибо, Егор Иваныч, за науку.
– Как говорится, лучше маленький подарок, чем большое спасибо, – смеялся учитель, с одобрением глядя на своего толкового ученика.
– За мной не заржавеет, – улыбался тот в ответ, и это была правда.
Высшим классом для халдея было подать подвыпившим гостям водку «Старка» в коньячной бутылке с пятью звёздочками, или даже марки «КВ».
Она так нравилась питухам, потерявшим чутьё из-за количества выпитого, что они хвалили официанта за чудесный «коньяк».
Так что Николай был во всеоружии, когда оставался один на один со своими клиентами, мог обслуживать сразу 4–6 столиков, и Егор Иваныч не боялся оставить его без своего попечения, часто отлучался, возвращаясь назад повеселевшим и бодрым. Все знали об этом его увлечении, но молчали, прощая его маленькую слабость. Правда, начальство иногда гневалось, но тоже терпело, так как лучше него никто не мог работать на банкетах.
Тем не менее, протирая до блеска бокалы и рюмки, посуду, столовые приборы перед тем, как накрывать столы поутру перед началом смены, Николай подумывал о том, что пожалуй, нечего ему ждать ещё два месяца, и затем сдавать экзамены, когда можно сразу перейти на работу в другое заведение уже с разрядом, как объяснил ему дружбан Мишка Савин.
Для разговора об этом он приехал к Мишке на работу в пивной бар, который находился на первом этаже кирпичного здания времён сталинской постройки по Ломоносовскому проспекту, неподалёку от известного на всю Москву Черёмушкинского рынка. От дома № 31 на проспекте Вернадского, где проживал Николай, до бара рукой подать.
К важной встрече он принарядился: надел модные брюки-клёш, ботинки фирмы «Скороход» на толстой подошве и высоких каблуках, тенниска из искусственного шёлка в синюю с белым полоску поперёк, типа тельняшки навыпуск, и причёска под битлов довершали наряд модника.
Мишка критически оглядел друга, но промолчал.
Сам он был, как всегда, в тёмно-коричневом костюме-тройке несмотря на жару, в белой нейлоновой рубашке с бабочкой и лаковых туфлях.
У них в баре как раз случился перерыв, и они с Мишкой прогулялись в кафе «Луна», что по соседству. Для этого надо было пересечь Ленинский проспект и сразу за углом уютное заведение, в котором завсегда очередь.
Расположившись за столиком у окна с видом на шумный проспект, друзья съели по яичнице, пили кофе с кексами.
– Мишаня, надоело мне делегации дешёвыми завтраками да обедами кормить, и ещё целых два месяца в учениках маяться, – пожаловался он другу, с надеждой поглядывая на него.
– Я уже прозондировал
