расстраиваться.
Чем я себя утешала:
1. Принцев не бывает. Единственный живой экземпляр из более-менее известных – принц Чарльз – более всего походит на куриную задницу и романтических мыслей не вызывает.
2. У принцев непременно должна быть кобыла, белые «мерседесы» – от лукавого. Кобыла – это прежде всего куча кобыльей жратвы, ржание и навоз. И вообще, если в одной из двух моих комнат будет стоять какой-нибудь огнедышащий Буцефал, соседи этого не оценят.
3. Принцы появляются только в самых крайних случаях, а именно когда твоя жопа на всю свою лучшую половину находится в пасти какого-нибудь дракона или прочей чешуйчатой братии. Так как жопа у меня одна, я не готова засовывать ее во всякие неподходящие места даже за полкоролевства.
4. Кстати, о королевстве. Если за четыре года совместной жизни я до сих пор не могу привести в порядок жалкие 50 или хрен-там-знает-сколько-метров + ванная и сортир, то что же говорить о заморских землях? Ну их к лешему, пожалуй.
5. У большинства принцев в наличии имеется как минимум один друг-кретин (например, Осел у Шрека). Хотя… может, это и достоинство, так как ключевое слово ОДИН.
И чем расстраивала:
1. Все-таки принцы бывают. В противном случае мечтать не о чем.
2. У принцев нет носков. Во всяком случае, о носках сказки умалчивают.
3. С врагами принцы расправляются решительно и беспощадно, а главное – красиво.
4. Принцы владеют земельной собственностью в количестве более пятидесяти метров.
5. У принцев квадратный подбородок, но при этом они не напоминают ресторанных вышибал.
Все. Ушла смотреть «Последнего рыцаря» в триста двадцать шестой раз.
Отпуск
Хреновая это штука – предотпускной мандраж. Одни, блин, проблемы.
Первый и самый главный вопрос, поедающий меня последние три часа: а на хрена вообще ехать на море, если плавать не умеешь, а загорать не любишь? Самый очевидный ответ («побухать») ставит под сомнение всю идею отпуска вообще. Потому что опыт приезда незагорелой Катечкиной с синяками под глазами и довольно увесистой печенью у меня уже имеется. До сих пор помню изумленное лицо мамы, встречавшей меня в аэропорту.
– Ка-ка-катя, – промямлила она, – м-м-мы же тебя в санаторий отправляли. Там же после часу ночи должны двери закрывать!
– Должны, – угрюмо пробурчала я, садясь в машину.
Рассказывать, как ежедневно в четыре часа утра я атаковала охрану, грозясь «на хрен разбить долбаные стеклянные двери», я не стала. И что единственной лечебной процедурой, до которой я снизошла, было утреннее посещение фито-бара, где панамчатые мамашки шарахались от меня как от чумной и прятали детей за подол, я тоже не упомянула.
Но даже невзирая на то, что отдых был славненьким, повторять сценарий не хочется.
Вторая штука, которая меня пугает, – жилье. Дело в том,
