где дороги впадают в дома,где за стёклами окон весёлый семейный уют,
где на санках летит из далёкого детства зима,
и меня, точно знаю, там любят, ласкают и ждут.
Я ещё не взошла, и туманы мои далеки,
и холодные ветры и люди – всё будет потом…
А пока я живу на приволье могучей реки,
в приуральской тайге,
и под Псковом есть тоже мой дом.
Отслаивался час от суток
Отслаивался час от суток,
бесшумно выдохнув рассвет,
уже не час, а промежуток,
итог прошелестевших лет.
Когда-то еле-еле слышно
шажками время потекло
под старой бабушкиной крышей,
где любопытное окно,
где по тайге гуляют тропки,
и солнце кутаясь в листву,
стекает в золотые сопки,
лучами высушив траву.
И почему-то синеглазы
цветы лесные – петушки.
И редко день дождём наказан,
и ветер бродит у реки.
А ночь ложится на колёса,
уносит в прошлое огни,
мосты, строения, откосы,
чужие лица, судьбы, дни.
Дороги поперёк дыханью,
наперерез, наперехват…
Впадают в сердце расставанья,
без права повернуть назад.
Мой маленький дом девяти этажей
Мой маленький дом девяти этажей
вознёсся над синей вселенной моей,
над белой тревогой весенних берёз,
где спелые ливни сменяют мороз,
над утренним счастьем рождённой зари,
что тёмные ночи скрывают внутри.
Над шелестом, скрипом, мельканьем следов
зверей и людей, деревень, городов.
Мой маленький дом на ладонях дорог
сквозь стёкла взирает задумчив и строг
на нежные стаи седых облаков,
весёлые звуки родных голосов.
Куда вы от тёплых лазоревых стен?
И тянутся чуткие пальцы антенн.
Мой маленький дом, у дороги моей
нет окон и стен, и надёжных дверей…
И всё же прошу, ты меня отпусти
к огромному солнцу, что светит в пути.
Я – отступленье от правил
Я – отступленье от правил,
склонное к мятежу.
Запрет раздвигаю руками,
от гневных словес ухожу.
Ночами, когда не спится,
или кошмар на яву,
я вижу надменные лица,
среди который живу.
Как царь Эдип
Как царь Эдип не ведаю греха,
вскормлённая на пошлости блаженства,
срываю судьбы с кожи, как труха,
летят в ничто их боль и совершенство.
Невинна я в жестокости своей,
лишь памяти я душу доверяю,
и клином одичавших журавлей,
уносит в даль всех проходящих стая…
И ты прохожий не листай меня,
как странную зачитанную книгу,
в ней не найдёшь ни снега, ни огня,
в ней только
