намного труднее, – минувшей весной вы, ребята, на самом деле, не помогли накрыть провинциальных карабасов-барабасов, вы бросили вызов очень серьёзным силам, что держат ключевой сегмент власти в стране. Лео, ты, как психиатр, должен уметь смотреть на ситуацию ещё и глазами своих оппонентов. – оставив восседать на троне советской Фемиды свою юную пассию, Горский вальяжно смерил шагами кабинет деда с большим столом и остановился возле Лео. Суровый взгляд его сконцентрировался на неподвижной стрелке часов со штурвалом, который он на правах капитана вдруг выхватил из рук не нарочно оскорблённого индигета.
– Кхе-кхе, вообще-то, я не психиатр, а психолог-профайлер.
– Прости, дружище. Не вижу существенной разницы в сложившихся вокруг вас обстоятельствах. Я не даром велел вам ещё в машине дезактивировать все мобильники, кстати, это касалось и твоего ай-пэда, профи. – укоризненно сказал Горский и с силой провернул декоративный штурвал часов до щелчка. В алых предрассветных сумерках заискрились любопытством девичьи глаза, и предусмотрительный спец пояснил, – теперь нам не страшны шпионские частоты. Это замаскированный подавитель радиоволн, иными словами, прослушки…
– Вау! – восхитилась Ангела.
– Ага, клёвая штука. – поддержал её брат, – никогда бы не подумал.
– Да… Наш технический отдел так же намедни удивился, проверив ваши номера на предмет лишних ушей, тогда то я и понял, что начинается большая игра. Вас, разве что Моссад не ведёт, это очень серьёзно. – глубоко вздохнув, поведал следователь, всё более шокируя своих слушателей. – Я уж не знаю, как вас так угораздило и насколько мстительны чухонские разведчики, но влипли вы по-крупному. Кто этим летом и куражился в нашенском Крыму, но только не ветераны невидимого фронта. Они провели свое лето на зависть плодотворно, чтобы в сентябре оказаться не на скамье подсудимых, а на коне, да с шашкой. Благодаря выходам на президента и своим корпоративным рычагам в Москве дело разведбанды у нас отобрали чекисты. Чуть позже поступила информация о том, что там с некоторых пор рулит питерский крестник Виктора Резцова, и он спускает следствие на тормоза, а всех собак исключительно на маразматичную дирекцию Озерского санатория. Изуверского проекта отечественных спецслужб под кодовым названием «Белая память» давно не существует, да и вовсе никогда не было. Он остался только в буйном воображении студентки МГУ, отчисление из которого теперь в любой момент может стать былью для неё. Кремлёвские покровители из знаменитого дачного кооператива в деле тоже больше не фигурируют. А вы, ребята, наоборот, дальше будете у них в разработке до конца дней… – помрачневшая девушка зажмурила глаза, но ее «ангел-хранитель в законе» продолжал рубить горькую правду, украшенную традиционными метафорами, – В лучшем случае, до конца дней новых чухонских старцев, Резцова и Чуднова. Однако же у этих динозавров своих преемников в структурах полно, расползлись, как черви после дождя. Те, я знаю, если вцепляются
