убегает. И нам велела ничего не говорить тебе, потому что это – она так сказала – пустяки. – Матильда прикусила губу и глянула на Аделу. – А по-моему, сестра очень больна, я должна была сообщить маме.
Холодный кулак страха стиснул сердце Изабеллы, когда она поспешила из комнаты в эркер, где была устроена уборная. Там она и нашла Беллу, которая скорчилась над отверстием в полу и, обхватив живот руками, старалась не издавать ни звука. Потрясенная Изабелла обняла вздрагивающие плечи дочери:
– Что с тобой? Почему ты не сказала мне, что больна?
– Мама, я не больна. – Белла оттолкнула ее и встала.
Изабелла присмотрелась к ней. Бледное лицо, темные круги под глазами. Изабелла перевела взгляд ниже. Там еще ничего не было видно, может, чуть шире стала талия, зато грудь заметно округлилась.
– О мой Бог, – прошептала графиня, – только не говори мне, что ты понесла!
Дочь выпятила подбородок и вскинула голову.
Изабелла спохватилась, что здесь находятся Адела и Матильда. Девочки выглядывали из-за ее спины и таращились на старшую сестру. Пришлось сначала заняться ими.
– Так, отправляйтесь на прогулку вместе с Сарой и возьмите собак, пусть побегают по двору. А мне нужно поговорить с Беллой.
– Мама, а что случилось с ней? Она…
– Идите! – прикрикнула Изабелла и замахала на девочек. Ей казалось, что ее саму сейчас затошнит.
Когда младшие дети, оглядываясь и перешептываясь, ушли, Изабелла отвела дочь в комнату и усадила на кровать. Графиня все еще не могла поверить в то, что ее догадка верна, однако все доказательства – теперь она их отчетливо видела – были налицо. Ее дочь, ее красивая, послушная дочь, папина принцесса…
– Как это случилось? – потребовала она объяснения. – Кто это сделал с тобой? Почему ты молчала? – Должно быть, это изнасилование. Бедная девочка держала все это при себе. Немудрено, что с ней так трудно в последнее время. – Расскажи, кто это был, и он понесет заслуженную кару.
Белла не произнесла ни слова в ответ на вопросы матери, но последняя фраза заставила ее открыть рот.
– Это кузен Иоанн, – бросила она.
Изабелла уставилась на нее в полном недоумении:
– Как такое может быть, он ведь совсем еще ребенок!
Белла дернула плечом:
– Нет, мама, он совсем не ребенок.
Все разом оборвалось. Как будто полоснули ножом по веревке.
– Он силой сделал это?
Дочь промолчала, однако выражение ее лица было достаточно красноречиво: там читались и строптивость, и страх, а в легком изгибе губ таилось горькое и разрушительное торжество.
И мир Изабеллы разом рухнул. Должно быть, все происходило у нее под носом, а она ничего не видела. А значит, сама виновата во всем. Сама широко распахнула дверь перед несчастьем.
– Я тебе доверяла, а ты обманула меня, – выговорила
