все с наигранным энтузиазмом занялись собственными делами. Свечка уже выудила из кармана маленький зеркальный коммуникатор. Бородач с усердием пытался освободить из зажима дымившуюся мензурку, и только Стриж наблюдал за тем, как я отреагирую на внезапную вольную, откровенно говоря, больше напоминавшую пинок под зад.
– Не уходишь? – Ратмир изогнул черные брови.
– Рат, да ладно тебе, – наконец вымолвил со снисходительной улыбкой Стриж.
Только сейчас я заметила, как оба похожи. Смуглая кожа, одинаковый разрез неестественно темных глаз с черными ресницами и бровями, высокие скулы, прямые носы. Эти двое определенно приходились друг другу братьями. Только у мальчишки губы были пухлее, скорее, напоминали девичьи, да и ростом он походил на пожарную каланчу.
– Вперед, – бесстрастно подгонял меня Ратмир. – Ты свободна. От тебя больше шуму, чем толку.
– Спасибо, – для чего-то поблагодарила я, резко развернулась и бросилась в холодную темноту.
На каменных стенах широченного коридора блестели рисунки. По крыше барабанил дождь. По лестнице со сбитыми ступенями и ржавыми металлическими перилами я быстро спустилась на первый этаж.
На темной улице лило как из ведра. Световой шар волновался в стеклянном колпаке, по блестящим лужам плыли желтые круги. На размокшей глинистой дороге стоял скособоченный спортивный автокар. Казалось, что его бросили в огромной спешке. У самого входа был аккуратно припаркован огромный вездеход.
Дождевая завеса скрывала окрестности, но походило на то, что меня привезли на одну из заброшенных мануфактур, во множестве ветшавших за городской стеной. Я с тоской уставилась вдаль и внутренне смирилась с очередным унижением.
Какая, к проклятым аггелам, свобода, если идти все равно некуда?
Постояв для вида еще пару минут и окончательно продрогнув, я вернулась в здание. Эхо сердитых шагов разнеслось по пустым цехам. После дождливой улицы огромный зал показался на удивление уютным, да и воздух там пах чем-то съедобным, отчего жалобно заурчал пустой желудок.
Сделав вид, будто не заметила ехидный взгляд Стрижа, я пересекла цех. Ратмир даже не пожелал поднять взгляд от экрана лэптопа, спокойно отхлебнул чего-то горячего из дымившейся чашки, а потом произнес, словно обращаясь в пустоту:
– К оружию не прикасайся.
Горделиво вздернув подбородок, я спряталась в комнатушке и, прежде чем шибануть дверью, услышала веселый возглас его младшего братца:
– Она продержалась ровно три минуты.
После пережитого позора я бы не вышла в зал даже ради ужина из трех блюд, но естественные потребности и необходимость посетить известное место пересилили стыд. Терпеть больше было просто невозможно. Положение усугубляла звонкая дождевая капель, падающая в подставленную под потолочную балку лохань, и я наплевала на гордость.
Хотелось выйти из каморки, по-тихому метнуться в туалет и незаметно вернуться обратно, но проклятая дверь заскрипела
