позволили рыбе любить,Она бы на дно больше не опустилась.
Если бы рыба могла говорить,
Если бы вспенилась гуща морская,
Если б могла эта рыба забыть,
Как её мучает доля людская.
Если бы рыба могла говорить,
Если б уста у неё разомкнулись,
Она б попросила тебя не спешить,
Дождаться, чтоб чувства глухие проснулись.
Если бы рыба узнала слова,
Если б таиться она перестала,
Она б рассказала о том, что едва
Царицей морской этой ночью не стала.
Если бы рыба плыла над волной,
Если б её чешуя заблестела,
Она б поплыла непременно домой,
Туда, куда всю свою жизнь так хотела…
Если бы рыба могла говорить,
Если б её полюбили случайно,
Если б смогло её сердце ожить —
Оно бы открыло великую тайну.
Если бы рыбу ты взял на ладонь,
Если б погладил её по хвосту,
Она бы зажгла этот тихий огонь,
Который её озарит красоту.
Если бы рыба была посмелей,
Если б о чувствах сказала открыто,
Если бы рыбу назвал ты своей,
То сеткою та не была бы убита.
Если б ты рыбу любил, как жену,
Если б её не отдал ты без боя,
Если б её не оставил одну,
Её чешуя не сгорела б от зноя.
Если бы ты ей позволил летать —
Ведь это не в сказках, а в жизни бывает, —
Тогда вместе с рыбой ты мог бы узнать
Тот луч, что волну поутру накрывает.
Если б ты мог не смеяться над ней,
Она бы оттаяла, чудо морское —
Тогда б до конца этих сотканных дней
Она бы была твоей верной женою.
И если бы рыба могла объяснять,
Она бы открыла тебе высший разум,
Тогда б наконец-то ты смог осознать,
Что ты без неё не был счастлив… Ни разу.
Если бы рыба могла говорить,
Она б рассказала тебе, и немало.
Если б позволил ты рыбе любить —
Она бы и рыбою быть перестала…
Шестиконечная
Горит звезда шестиконечная.
Опять огонь под облаками.
Вокруг цветы и жизнь беспечная,
Но значит – впереди цунами.
Мне говорят – эй ты, жидовка!
Постой, раскрою твой обман!
Жидовка я, и очень ловко
Тебя поймаю в свой капкан.
А за окошком – первый снег,
Он так причудливо пушится.
Какой-то странный человек
Среди сугробов копошится.
Он кто такой? Не всё ль равно,
Фигура ведь уже пропала.
Я в своё старое окно
И не такое наблюдала.
И стоит лишь взглянуть в ту даль,
Которой я всегда боялась,
Как я пойму, что снов не жаль, —
Они ушли, а я осталась.
Я жизнь свою припорошу
И приготовлюсь зимовать.
Я, знаешь, этим не грешу —
Тем, чтобы
