о том, как бесполезен выход,Раз навсегда великолепен вход.
«Здесь увидел он след предания…»
Здесь увидел он след предания
И ослеп от его света:
Индивидууму – индивидуумово.
Гефсимания – мания проследования
В лазарет из Назарета,
Неевклидово голову запрокидывая.
Гефсимания непонимания
Простирается ненавязчиво
От Бразилии до Тасмании.
Сквозь терновые напластования
Ищем только животворящего,
А находим – вот – Гефсиманию.
Это крестик терновый, огромный, как самомнение
Тысячи фараонов,
Будто важность света измеряется углом преломления,
Слепит нас с бастионов,
И стреляем мимо. Ведь родственны сад и осада.
В слове корень один – а сколько корней повсюду!
Но уже обступают сад и хозяина сада,
И, закинув уду, темнеет меж них Иуда,
И трепещет ольховым листом нечестивое туловище…
Чьё-то ухо летит, предвещая художника будущего.
За всю историю человечества не было ничего лишнего.
У меня на родине вокруг стояли бы вишни.
«О, что с того, что человек двурук?..»
О, что с того, что человек двурук?
Достаточно иметь хотя б полтела,
Чтоб мыслить мир и не иметь предела,
Пока летит божественный шуруп.
Кому скажу, что человек – придел
Бегущего предательского сада?
Сад улетел, пуста твоя засада.
Вот тот, кто целовал, и тот, кто смел
Отречься трижды. Кто из них виновен?
Пусть Лазарь воскрешён, Пилат – сановен,
Но всяк имеет цель, покуда цел.
О, что с того, что вымыта рука,
Когда другая вбита в облака?
Достаточно… Нет, здесь всего так мало!
Здесь всё со всем играло, но сломало.
Раз в год вода прочна, а твердь легка…
Чуть отвернёшься – и трава растёт.
Но – бойся! – не успеешь отвернуться.
Вот Бог. Он никогда не видел лёд,
Планшеты, конституцию и бутсы,
Когда был человеком. Вот Отец.
Он видит всё. Не всё к тому готово,
И, раз венец окажется терновым,
О, что с того, что человек – венец?
И в нём блестит колючкою игра
Иглы. Вот он, устроенный так просто:
Двуручный меч и обоюдоострый
Язык, или двуручная пила.
Пилот Пилат летит своей дорогой…
Так что с того, что человек – лишь блик
И искаженье лучшей мысли Бога?
Но он в саду. И значит, Он велик.
Глаза
«Витают сны в мечтании вершин…»
Витают сны в мечтании вершин.
В окно сквозит мятежник кислородный.
Стоит мольберт, и на столе кувшин,
А рядом я, надменно-благородный.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
