судьбе?»
К братьям снова подступает:
– Расскажите, кто чё знает?
На печи на вас смотреть мне
Надоело хуже смерти.
Мать курила и пила,
Сорок лет не прожила.
Батька, вон, что хрен сушёный,
Табаком весь прокопчённый,
Изошёл на кашель весь,
Пьёт и курит всяку смесь.
Скоро, видно, через мост
Тоже двинет на погост.
Да и вы, вон, молодцы,
Что прокисши огурцы.
Да неужто так повсюду
Трудно жисть даётся люду?
Мне понять – не по уму.
Растолкуйте, что к чему?
Братья смотрят на Ивана,
Не поймут его изъяна.
Сушат мозги табаком —
Что случилось с дураком?
То ли умным стал он слишком?
То ль капризная мыслишка
Завелась на этот раз? —
Удивляется Тарас.
Смотрит он на дурака
Из-под радуг синяка.
– Что сказать тебе, браток?..
Не ходил я на Восток,
И на Запад, знаешь, тоже.
Как живут там – мягче, строже?
Сколько лет и сколько зим
Бог отмеривает им? —
То не ведомо, признаюсь.
И признаюсь, что не каюсь.
Средний брат, скрививши рот,
Тоже Ваню не поймёт.
Сквозь щербатый рот смеётся,
Что ответить – не найдётся.
На повестку дня, походу,
Сложный стал вопрос народу.
– Как-то, знаешь, не досуг
Было сбегать мне на Юг.
И на Север, знаешь, тоже —
Вдруг там пятки поморожу?
Тут к тому ж ещё забота:
То похмелье, то зевота
На полуденечный сон, —
Позевает брат Самсон. —
День какой, смотрю, хандра
Дурака гнетёт с утра.
То ли выспался он худо,
То ли впрямь с Ванюшкой чудо
Приключилось? Видно трёпка
Поправляет дурня ловко.
Лезь почаще под кулак,
Даром вылечим, за так!
А ну братья хохотать,
Да ногами топотать.
Дым со ртов валит, с ноздрей.
У Тараса – аж с ушей.
Кашляют до посиненья,
Смех их душит, иль куренье.
И никак невмочь уняться,
Над Иваном насмеяться.
2
Вот сменились времена.
У кормильца-хлебороба,
Надсадилася хвороба —
Рано «крякнула» жена.
Уж пардон за предложенье!
Это
