это имеет значение? – нерешительно помедлив, спросила я, стараясь сохранить дружелюбный тон. – Я имею в виду, если бы у нас были родные дети, никто не стал бы спрашивать нас…
– Милая, – прервал меня Эйден, – это имеет значение, поскольку…
– В общем, складывается впечатление, что ваши родители умерли довольно молодыми, – мягко перебила его Пэтти. – Это не вычеркивает вас из списка кандидатов на усыновление, но если они имели наследственные заболевания, то биологическим родителям следует об этом знать.
Я высвободила руку и повлажневшими ладонями пригладила юбку.
– Мой отец болел рассеянным склерозом, – сообщила я, – а у матери обнаружили рак груди. – Хотелось бы мне не говорить при Эйдене такую своеобразную ложь. Сейчас она могла вызвать некоторые проблемы. – Хотя сама я совершенно здорова, – быстро добавила я, – мне сделали анализ на генетическую предрасположенность и… – Я помедлила.
Как же называется тот чертов ген? Если бы у моей матери действительно обнаружили рак груди, то аббревиатура той группы генов, вероятно, с легкостью всплыла бы в моей памяти.
– BRCA [1], – помогла мне Пэтти.
– Точно. – Я улыбнулась. – И обследование показало, что я совершенно здорова.
– Ни у кого из нас нет никаких хронических заболеваний, – добавил Эйден.
– А как вы относитесь к вакцинации?
– Положительно, – сразу откликнулся Эйден, а я кивнула.
– Мне трудно понять, как можно не защитить ребенка, если у вас есть такая возможность, – прибавила я, обрадовавшись, что вопросы о моей семье остались позади.
Заключительная часть разговора прошла гладко, по крайней мере с моей точки зрения. Закрыв в итоге свой блокнот, Пэтти заявила, что ей хотелось бы осмотреть остальные домашние помещения и наш сад. Целое утро мы с Эйденом протирали повсюду пыль и пылесосили, в общем, подготовились к ее приходу. Мы показали комнату, предназначенную под детскую. Стены ее хранили стерильную белизну, и чистый паркет еще не обрел коврового покрытия, но возле одной стены стояла красивая детская кроватка красного дерева. Ее подарили нам родители Эйдена, когда я вынашивала Сару. Вторым и последним предметом скудной обстановки была книжная полка, которую я заполнила своими любимыми детскими книжками. И я радовалась, что больше никаких приготовлений к приему нашей дочери мы с Эйденом не сделали. Я никогда не захожу в эту комнату. Слишком больно видеть эту кроватку и вспоминать, с какой радостью я подбирала книжки. Но сейчас, вместе с Пэтти, я осмелилась испытать надежду и даже прикинула, как хорошо будет выглядеть эта комната в мягких желтых тонах. Представила в одном углу кресло-качалку. Пеленальный столик возле окна. Мои руки начало покалывать от тревожного ожидания. Показав Пэтти наши спальни, мы вышли во двор. Мы жили в белом двухэтажном доме испанского стиля в районе Кенсингтона, одном из старейших в Сан-Диего, и, залитый солнцем, наш богатый квартал смотрелся просто великолепно. Садик наш невелик, но в нем зеленели два апельсиновых дерева
Условное обозначение группы генов (BRCA1; BRCA2; BRCA3), действующих в качестве суппрессоров развития рака вообще, и рака молочной железы в особенности. В названии использовано сокращение от breast cancer. Мутации в этих генах резко повышают вероятность заболевания.
