меховым пальто был надет кажаный пиджак, а под ним – все это знали – американский бронежилет. Такого, как он, на мякине не проведешь. И хотя Еремей не был официальным главой района и за ним не ходили охранники, но каждый в округе, да и за пределами, знал, что именно Долбарис – хозяин, а не тот, которого подсунул местный парламент охмелевшему от свободы народу.
Циркачка и животновод разглядывали друг друга долго и пристально, как два квалифицированных разведчика враждующих государств. Каждый из разведчиков был вооружен до зубов и подкреплен православными идеями.
– Боров! – неожиданно воскликнула Раиса Мартыновна, не выдержав пристального взгляда. Российский боров на арабском аукционе! Ха-ха!
– Простите, не понял? – не убирая улыбку, спросил Еремей и протянул руку для знакомства. – Моя фамилия Долбарис, и арабские аукционы я презираю.
– Фамилия, не только в Москве известная, но и за бугром.
– А вы – Раиса Мартыновна!
«Боров» продолжал пристально разглядывать циркачку, а потом вдруг прощебетал, как райский соловей:
– Дорогая… вы прелесть. Можно мне поцеловать вашу искусную ручку?
– Бросте придуриваться, Еремей, – лениво ответила Раиса, но ручку с драгоценными камушками все-таки протянула. – Раздевайся да попросту садись к столу. Выпьем да закусим, ежели, конечно, у тебя все внутренности в норме – желудок, почки, селезенка.
– Успокойтесь, мадам, мои органы соответствуют мировым запросам, – нисколько не теряясь, ответил Долбарис.
– Ну и прелестно. Товар должен быть всегда кондиционным, – замешкалась Раиса.
– Верно, – согласился Еремей. – Вот еще надо разобраться, кто здесь товар.
– Тогда давай для начала выпьем шампанского и послушаем музыку.
На этих сигнальных фразах Беня и Тимур уже раз-чехлили видеокамеру.
Приготовились к съемкам.
– Дорогая, я очень люблю шампанское, но сейчас работа не позволяет.
– Какая же у тебя работа, животновод? Ведь не на зарплату живешь?
– Стучу! И крепко… – он опять постучал, только уже не железными копытами, а в грудь, и ловко сбросил с себя кожаное пальто. – И раньше умел стучать, и теперь. Дай-ка, прелестное создание, паспорток твой, а еще командировочное удостоверение.
– Это зачем?
– Клади на стол и помалкивай! – и, показав на свой карман, добавил. – Документы на твоих подручных уже здесь!
Иван Иванович машинально полез в свои карманы, но Долбарис остановил его.
– Ты, Сизарев, меня не интересуешь. Кстати, Иван Иванович, ты бы вышел во двор, а то нам поговорить надо с глазу на глаз. Может, пока дров поколешь? В баньке холодновато.
Сизарев. словно снег, растаял.
– Слушай, животновод, – не выдержала циркачка. – Сколько тебе отстегнуть, чтобы ты отстал и подумал о своем будущем?
Владыка района задумался.
