с началом нового учебного года в Американской школе в Париже. Я счастлива вновь видеть знакомые лица и еще более счастлива видеть лица новые.
Видимо, даже во Франции вступительные речи – это нечто незыблемое и неизменное.
– Студентов, поступивших в прошлом году, я прошу тепло поприветствовать своих одноклассников, а также новичков, которые поступили в школу в этом году.
Вежливые аплодисменты. Я оглядываюсь вокруг и с удивлением ловлю на себе взгляд Сент-Клэра. Он демонстративно смотрит в мою сторону. Я вспыхиваю и отворачиваюсь.
Директриса продолжает. Сосредоточься, Анна. Сосредоточься. Взгляд Сент-Клэра обжигает, словно солнце. На коже у меня выступает испарина. Я прячусь под одним из безукоризненно подстриженных деревьев. Чего он таращится? Он все еще смотрит? Думаю, да. Почему, почему, почему? Это значит, я ему нравлюсь, или не нравлюсь, или он просто так? Я не в силах поднять взгляд.
Но когда я наконец отваживаюсь это сделать, парень вообще на меня не смотрит. Он грызет свои ногти.
Директриса заканчивает речь, и Рашми тут же бросает нас, чтобы присоединиться к парням. Мы с Мередит отправляемся на английский. Преподавательница пока еще не пришла, и мы выбираем места подальше. Классная комната оказывается гораздо меньше, чем те, к которым я привыкла, внутри все отделано темными блестящими панелями, а окна размером с двери. Но парты здесь точно такие же, как у нас в Америке. И классная доска. И гигантская точилка для карандашей. Я стараюсь сосредоточиться на этих знакомых предметах, чтобы успокоить нервы.
– Тебе понравится профессор Коул, – говорит Мередит. – Она просто суперская и всегда выбирает для чтения самые лучшие книги.
– Мой отец пишет новеллы, – не задумываясь, ляпаю я и тут же жалею об этом.
– Правда? Кто он?
– Джеймс Эшли. – Это литературный псевдоним. Наверное, фамилия Олифант звучала недостаточно романтично.
– Кто?
Мое унижение становится почти невыносимым.
– «Решение». «Выход». По ним сняты фильмы. Ладно, забудь, там все названия такие же отвратительные…
Мередит с восторгом подается вперед:
– Да нет же, моя мама любит «Выход»!
Я шмыгаю носом.
– Не такие уж эти фильмы и плохие. Как-то раз я смотрела вместе с мамой «Выход» и чуть не разрыдалась, когда та девочка умерла от лейкемии.
– Кто это умер от лейкемии? – Рашми плюхается рядом со мной.
Сент-Клэр вальяжно входит следом за ней и садится напротив Мередит.
– Отец Анны написал «Выход», – говорит Мередит.
Я закашливаюсь.
– Я этим вовсе не горжусь.
– Прошу прощения, а что такое «Выход»? – спрашивает Рашми.
– Ну тот фильм, где мальчик помогает освободить девочку из лифта, а потом вырастает, и они влюбляются друг в друга, – рассказывает Мередит. Сент-Клэр облокачивается на спинку стула и берет ее расписание. – Но на следующий день после
