с виски, я схватил животину. Кот повис у меня на руках тряпочкой. Я попытался его реанимировать. Кот смотрел на меня жалобными глазами и, как рыба, выброшенная на берег, открывал и закрывал рот не в состоянии извлечь из своих, видимо, раздавленных внутренностей даже жалкое «мяу».
Меня охватила паника – никогда не имел дела с ранеными животными и понятия не имел, как в таких случаях поступают.
Я уложил подранка на диван и бросился к компьютеру, в Интернет, чтобы узнать адрес ближайшей ветеринарной клиники. Она оказалась в квартале от меня, на улице Грез, № 13 (символичный адрес, не правда ли?).
Засунув за пазуху кота, я кинулся навстречу судьбе.
Глава 3
«Когда я, пыхтя как паровоз...»
Когда я, пыхтя как паровоз, с бездыханным зверем примчался по адресу, молодая женщина закрывала ключом дверь ветеринарного кабинета. Я бросился к ней, страдальчески воздев одну руку (другой держал кота, прикрытого курткой) в небо.
– Пожалуйста!!! – взмолился я. – Животное умирает...
Она окинула меня быстрым взглядом, потом двумя пальцами оттянула край моей куртки и взглянула на кота. По-прежнему не произнося ни слова, повернула ключ, который все еще торчал в замке, в обратную сторону и толкнула дверь.
– Заходите, – сказала она, пропуская меня вперед.
Мы прошли через приемную, обклеенную фотографиями представителей фауны, и оказались в самом кабинете. В центре возвышался цинковый стол (заставивший подумать о морге), а в углу, у окна, стоял еще один, письменный, на котором высился компьютер и лежали несколько толстых медицинских справочников.
– Давайте сюда ваше животное, – произнесла женщина, скидывая плащ. – Сюда, – указала она на «стол из морга».
Я вытащил Додика и водрузил на цинковую поверхность, быстро поведав при этом «историю болезни».
Похоже было, однако, что кот вполне оклемался и теперь принялся с интересом оглядываться.
Доктор ощупала его быстрыми движениями длинных нервных пальцев, потом взяла в руки, крепко прижала к груди и с чувством поцеловала в физиономию. Дважды. Я опешил (а зацелованный дома кот воспринял это как должное).
– Вы проделываете это со всеми пациентами? – поинтересовался я.
– Только с теми, кто позволяет, – ответила женщина с милой улыбкой.
Я остро пожалел, что пациент не я.
– Надо же! – заметил я. – Со мной такого не случалось ни в одном медицинском кабинете. Хотя в некоторых я бы с удовольствием позволил...
На этот раз лицо доктора осталось бесстрастным, только чуть приподнялась левая бровь.
– А на хозяев это не распространяется? – продолжал я лезть на рожон, заинтригованный ее невозмутимостью.
– Только если они готовы разделить со своими питомцами и все остальное. Кастрацию, например. – Теперь улыбка
