быть, он, оседлав крокодила,Решил прогуляться по омутам Нила?
Иль он, бросая вызов стихии,
Бороздит на чужбине воды морские?
А может, его сожрал каннибал,
Или давно уж он в рай попал?
Неужто мисс Эверси так он страшится,
Что даже в гареме готов схорониться
И нежиться там средь шелков словно шейх?
Ошеломленная прочитанным, Оливия словно окаменела. И все это время хор продолжал петь. Она наконец-то взглянула на певцов. «У кого-то из них очень приятный баритон», – промелькнула дурацкая мысль.
Глава 2
Закрыв глаза – все равно почти ничего перед собой не видела, – Оливия подумала: «Так вот что чувствуешь, перед тем как теряешь сознание». Она никогда еще не падала в обморок.
«Но ведь все это только слова, только слова, только слова», – говорила себе Оливия. Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, и ей стало немного легче.
А хор все еще продолжал петь.
– Так как же, миледи? – Голос мужчины прорвался в ее сознание, и Оливия поняла, что он, видимо, уже не в первый раз к ней обращался. – Миледи, всего два пенса за это замечательное сочинение.
Оливия открыла глаза и тотчас же встретила проницательный взгляд сверкающих карих глаз. Пуговицы на камзоле мужчины едва не отрывались под мощным напором его величественного живота, а из-под касторовой шляпы выглядывали два пучка волос.
– Два пенса?.. В самом деле?.. – пробормотала она. – Весьма впечатляющее произведение. И довольно ловко срифмовано.
Мужчина просиял:
– Это мое собственное сочинение! Говорят, у меня дар. В балладе раскрывается абсолютно все. То есть все то, чем, вероятно, занимался Редмонд за время своего отсутствия. – Мужчина указал на листок. – Я узнал про шейха, крокодилов и прочее на лекции его брата, мистера Майлза Редмонда, известного исследователя.
– Какая ирония, – прошептала Оливия.
– Редмонды – очень образованная и талантливая семья, – с гордостью добавил мужчина, словно являлся их преданным слугой, а заодно и трубадуром, воспевавшим их подвиги.
– Да, верно, – согласилась Оливия. – Скажите, а шейхи действительно… «нежатся»? Видите ли, мне не удалось побывать на лекции мистера Майлза Редмонда.
– Ну… я не могу утверждать это с уверенностью. Признаюсь, здесь я дал волю воображению, а слово «нежиться» – довольно музыкально. Вам так не кажется?
– Да, оно создает определенный образ. Тем не менее… Боюсь, мне придется оспорить первую часть вашего произведения.
Собеседник тут же ощетинился.
– Миледи, на каком основании? Вы что, поэтесса?
– Я Оливия Эверси.
Мужчина замер на мгновение, после чего резко развернулся и, взглянув на хор, яростно взмахнул рукой. Певцы умолкли. Внезапно воцарившаяся тишина казалась оглушающей.
А поэт, сорвав с головы шляпу, прижал ее к сердцу и низко поклонился
