машины.
– Все починяем, – отдавая ботинок, сказал он. – Кое-что и сам делаю, что достать невозможно. Своим, естественно, просто так, чужим можно и за сигареты. С тебя вроде взять не получится?
– Я лет в десять с приятелями курнул в первый раз, да так, что отравился. А когда прочухался, мать меня отлупила, сидеть потом не мог несколько дней. Так после этого, так и не научился, даже на фронте. Еще страдал из-за этого в училище, всем говорят перекур, а ты все равно не куришь, продолжай работать.
Мать у меня была женщина суровая, с тяжелой рукой. Сама не слишком грамотная, но хотела, чтобы я стал большим человеком. В ее понимании – это доктор или хотя бы инженер. Значит, положено учиться, и не абы как, а лучше всех. А не будешь – мокрой тряпкой по спине. А партийных она не выносила. Считала никчемными людьми, пользы для окружающих никакой, одни лозунги.
Я замолчал и задумался.
– И ведь воспитала, – признал, – не знаю даже как назвать. Усидчивость, желание разобраться, а не просто вызубрить. Я до сих пор помню, как я был счастлив, когда сам догадался что такое таблица умножения и как считать проще, вместо того, чтобы выучить наизусть. Это кому легко сразу дается, интерес пропадает. А я в детстве должен был сидеть и учиться. Интерес появился потом, когда я понял, что не хуже умников, а могу быть лучше. Зато во дворе все равно я был лучше их. В нашем районе без драки не пройдешь…
А может вместо сигарет что? – нерешительно спросил.
– Э, парень, да я пошутил, для приличного человека мелкую работу сделать не в тягость. Вот что серьезное, будешь договариваться через совет кибуца или, действительно, ищи сигареты, – сказал он, подтаскивая ко мне второй табурет. Сел и с наслаждением прикурил. – Не мешает?
– Нет, когда рядом курят меня не раздражает.
– Смотри, ты только думаешь, что ученый, на самом деле, ты еще не выучился. Вернее не так, ты попал в другую школу. Здесь во многом правила похожи, но некоторые совсем другие. Ты еще по старым живешь и не всегда понимаешь, что вокруг происходит. Вот забрал ты своих солдатиков, а Хава съела. А почему, знаешь?
– И почему?
– А не нужен ей скандал, есть четкая инструкция, твои несовершеннолетние оболтусы должны работать не более восьми часов в день, и если они в караул идти должны, им предоставляется время на отдых. Запрещено поднимать тяжести сверх… не помню точно, но что-то там написано. Там куча всяких правил и ограничений. Если честно, то смешно. Воевать и погибать им разрешается, но работать больше определенного нельзя, потому что несовершеннолетние. Вот только если они будут по инструкции работать, то максимум свое питание оправдают. Какой тогда кибуцу смысл?
– И почему мне никто ничего не сказал?
– А вот это и есть правила, которых ты не знаешь. Пока война идет, все заинтересованы в таком положении. Кибуцы имеют дармовую силу, взамен призванных в армию молодых работников. НАХАЛ рапортует о молодом пополнении,
