для мук и страданий телесных.Коль покроется ряской болото небес, —
проступившая серость – знамение свыше.
В декорациях смене
надежда телес
на реальность иллюзий в отдушине,.. нише…
почерпнуть освежающей нови глоток, —
новой формой отвлечь от реальности мрачной.
Ну а далее ждёт нас, быть может, виток
бытия
по спирали пространства
удачный.
11.Осенняя грусть
Занавесочку качнул ветерок…
За окном царит осенняя грусть,
будто чувства заточили в острог
лишь доносится извне: шасть да хрусть.
Шмыгнул рыжею лисицею день
в подворотне, заметая следы.
Туча в небе разлеглась, как тюлень
в окружении привычной среды.
Уползает солнца влажного спрут
за черту береговой полосы,
и уносится волнами труп
дня, забрызгавшего чёрным усы.
На рассвете новый мир отворит
дверь в грядущее для праведных дел, —
лишь звезда на небосводе сгорит
перед тем, как улететь в запредел.
Что-то странное происходит с Магистром когда наступает осень. Лишь только стриж Маркус отщебечет прощальную песню и, наговорив всем кучу любезностей, быстро обратится в уменьшающуюся точку, которую вскоре и вовсе поглотит небесная лазурь, – Магистра охватывает неодолимая страсть к музицированию. Охваченный вдохновением, трясущимися руками он собирает вокруг себя ноты и заплетает их в замысловатый узор музыкальной композиции.
Правда, музыки мы так никогда и не слышали, но Магистр утверждает, что звучащие мелодии великолепно-божественны. Но иначе и быть не может, ведь наш Магистр, слагая мелодию, берёт ноту от солнечного луча, нанизывает на неё ноту шуршащей кленовой позолоты, добавляет полтона весёлого ветра, для уравновешивания звукоряда выпрашивает у Мальвины пару хрустальных горошин, хранящихся всегда в её цветастом кармашке и так до тех пор, пока не добьётся нужного звучания. Багровый от неимоверного напряжения, с пересохшими потрескавшимися губами и дрожащими от возбуждения руками, он весь во власти вдохновения.
– Амплитуда колебания сердца у меня увеличилась в десять раз! – убеждённо восклицает возбуждённый Магистр, прикладывая дрожащую ладонь к левой стороне груди.
Тем временем грустнооранжевохрупкие, разномастнодождливокричащие, ржавоскрипучепечальные, гулкопронзительномокрые звуки разносятся по сторонам. Место творения композитора напоминает беспорядочный хаос. Он то крепко трясёт ствол дерева, долго прислушиваясь к грустной мелодии осыпающейся листвы, то собирает в кулёк из газетного клочка шелест засохшей травы, а то в серой свинцовости тучи скрупулёзно выискивает звонкую ноту искрящейся дождинки.
Магистр истерзан осенней грустью. С него прямо стекают
