от распирающей его злобы.
Мы переглянулись. Случившееся всех обескуражило.
Деревенские по-прежнему наблюдали за нами. Они явно ждали от нас подвоха, беды, лиха какого-то. Почему? Чем мы их обидели или напугали? Все это было непонятно, обидно и очень странно.
В избе бабы Устьи нас поджидали горячий чай из настоящего латунного самовара с печеньями и вареньями и местная сказительница – самая старая, не считая дряхлого Матти, жительница Корбы бабка Филиска, или полным именем – Фелицата. Устьина сестра.
Она была еще меньше и худее Устьи. Сухонькая, коричневая, с серебряными прядками волос, торчащими из-под белого в цветочек платка, лицом она напоминала пряник и была вся такая уютная. Пахло от нее чем-то сладким, травами какими-то вроде аниса.
– Ну, что же вам рассказать, ребятки? – прошелестела Филиска.
Лева заулыбался, принялся размахивать руками и разглагольствовать. Он это любит. Уже и тему своей диссертации приплел…
Филиска вежливо кивала, а Устья взяла Федора под локоть и, отведя его за занавеску, стала о чем-то там шептаться с ним.
Мне страшно хотелось узнать, о чем они говорят. Поэтому я подобралась ближе и прислушалась. Слышно их было неплохо, но…
– Эдго куччуну колдуйнот? – настойчиво допрашивала Устья уже знакомым мне свистящим шепотом. – Эдго колдуйю? Колдуйю?
Моих скромных филологических познаний хватило, только чтоб догадаться, что речь идет о колдовстве. Встревоженная, я отошла от занавески.
– Ну, так что же вам рассказать? – еще раз спросила, доброжелательно оглядывая ребят, бабка Филиска.
– Расскажите что-нибудь о колдунах! – попросила я. – Они существуют?
Шепот за занавеской прервался. Устья и Федка вышли из своего укрытия и подозрительно уставились на меня.
Девчонки и ребята вместе с Левой – тоже. Предложенная мной тема им показалась странной, чтобы не сказать – дикой.
Все молчали. Стало слышно, как шелестит на улице дождик, тихий, моросящий.
В окна заглядывала белесая мгла. Капли тумана оседали и скользили по стеклам, похожие на слезы какого-то огромного невидимого существа.
Однако Филиска как ни в чем не бывало улыбалась своим темным пряничным ротиком. Услыхав мою просьбу, она покхекала, откашлялась, рассыпая сухие крошки своих старушечьих смешочков. Сказала:
– А что же? Про колдунов так про колдунов. Моей мамке ее мамка сказку сказывала про одного такого, который с городом воевал.
– С каким городом? – удивился Лева.
– С вашим. Когда его еще на свете не было, – хитро прошамкала Филиска.
Девчонки переглянулись, а Игорь степенно попросил:
– Рассказывайте, бабушка Фелицата.
И Филиска нам рассказала.
Лева записал ее повествование слово в слово и после литературно обработал запись для одного журнала. Вырезка той публикации до сих пор хранится у меня.
В
