сезонов вперед?
И я прямо тут, в магазине, поняла: необходимо развить в себе умение принимать дорогие подарки, чтобы в следующий раз не попасть в такую сложную психологическую зависимость.
Как только мы вышли на улицу, зазвонил мобильный телефон Андрея, и он отошел в сторону. Я не понимаю, сколько можно разговаривать по телефону (ровно тринадцать минут), и почему он так мрачно на меня смотрит?..
– Идите дальше без меня. А я закончил свою программу, – сказал он, кинул мне бумажник, повернулся и быстро пошел вперед.
Как же я могла поймать бумажник, если в школе неважно занималась по физкультуре? У нас с Мурой это наследственное от моей мамы.
Вот бумажник и упал на мостовую.
Я не понимала, что я такого сделала, чтобы спровоцировать скандал на улицах Рима?
…Бумажник лежит на мостовой. Если я сейчас его не подниму, то это сделает первый же прохожий, житель города Рима, и кто его осудит?
Я подняла бумажник, и мы с Муркой догнали Андрея на следующем перекрестке, дернули его за рукав и… вот тут-то и произошло страшное – передо мной, упрямо сжав челюсти, стоял чужой человек. Неприятный, невоспитанный человек, не умеющий сдерживаться человек. И вести себя прилично в общественных местах он тоже не умел.
– Ты что это?! – грозно сказала Андрею Мурка. – Если ты будешь так себя вести, я… я вот что сделаю – возьму и заплачу!
Мура дулась, Андрей молча смотрел мимо меня, словно это был не он, а из него вылез какой-то крокодил… А мне внезапно открылась истина: я единственная на свете женщина, которая поняла про мужчин ВСЁ. Ну и, конечно, ужаснулась.
Вот это ВСЁ: МУЖЧИНЫ ВСЕГДА ДЕЛАЮТ ВСЁ, ЧТО ХОТЯТ.
А я не могу делать, что хочу. Больше всего на свете мне хотелось швырнуть ему бумажник, легонько поцарапать его и уйти навсегда в римскую ночь, предварительно объяснив ему все про его поведение…
Я могла бы использовать какую-нибудь научную методику, например сократовский диалог, – такой метод интеллектуальной борьбы, когда человека при помощи логической аргументации шаг за шагом подводят к тому, что мне в данный момент нужно.
Но я не ушла и не применила сократовский диалог. Я вовремя вспомнила, что месть – это блюдо, которое едят холодным, как свекольник. И решила – отомщу потом. А сейчас, наоборот, все сглажу и даже попрошу прощения. Я действительно была не вполне права в том, что считала его мыслящим существом.
– Прости меня за то, что ты устал и у тебя болит спина, – сладко-склочным голосом сказала я, – а также прости меня за то, что в Риме так много достопримечательностей…
Я не сделала ничего, что хотела, а, наоборот, всячески виляла хвостом, – почему? Потому что была вынуждена соответствовать предлагаемым обстоятельствам:
1. Мы в романтическом путешествии и должны любить друг друга, а не безобразно скандалить, раскидывая вокруг личные вещи.
2. У Мурки возникло бы законченное ощущение краха поездки и отношений с нашим близким
