откликнулась папина дочка Ириша, размашисто шагнув вперед.
Я поспешно вскочил, и отнюдь не этикет был тому причиной. В сидячем положении я ощущал себя перед Иришей жалким пигмеем. Оказавшись на ногах, превратился в маленького проказника, которого собирается отодрать за уши решительно настроенная тетенька. Несдержанный язык поставил меня в крайне неприятное положение. Как можно назвать мужчину, получившего взбучку от юной девицы? Да никак! После такого позора он никто. Дубов придумал наилучший способ указать мне мое место и заставить впредь держать свое недовольство при себе.
– Сам подойдешь или заставишь за собой гоняться по всей комнате? – осведомилась Ириша не предвещающим ничего хорошего тоном.
Из-за бесчисленных веснушек ее молочно-белая кожа казалась покрытой налетом ржавчины. Волосы, заплетенные в тугую косу, обтягивали череп так туго, что он выглядел неестественно маленьким в сравнении с остальной фигурой. При взгляде на ее эротическую амуницию мне вспомнилось выражение «чертова кожа», хотя я понятия не имел, что она представляет собой на самом деле. Золотистые заклепки на черном сверкали, подобно созвездиям в ночном небе. Ботфорты на массивной подошве не придавали Ирише особого изящества, зато позволяли ей горделиво возвышаться надо мной, заранее презирая столь жалкого соперника.
Умп-умп-умп – трижды протопали сапоги-скороходы, приблизив владелицу сразу на три с половиной метра. Она тут же попыталась схватить быка за рога, вернее, меня за волосы. Мне показалось, что я отреагировал молниеносно, но, когда я отпрянул, в Иришином кулаке осталась темная прядь, которая уже никак не могла считаться моей. Машинально проведя рукой по взмокшему лбу, я обнаружил на тыльной стороне ладони ярко-красные мазки крови. Оцарапать меня с равным успехом могли как Иришины ногти бронзового цвета, так и короткие шипы напульсника, который я увидел на ее правом запястье. Хрен редьки не слаще, подумал я, чудом увернувшись от нового броска противницы. При этом я налетел на стул, любезно предложенный мне хозяином кабинета, и с трудом устоял на ногах.
Дубов захлопал в ладоши и пьяно загорланил:
– Браво, писатель! Ты продержался десять секунд. Но на целый раунд тебя не хватит. Скоро останешься с расцарапанной рожей и без штанов!.. Давай, Ириша! Пусть знает наших!
Скверная заваривалась каша. Грозную на вид противницу можно было запросто уложить либо кулаками, либо каким-нибудь увесистым предметом, она бы и пикнуть не успела. Но Дубов умышленно стравил меня с девушкой, вместо того чтобы кликнуть своих желторотых орлов с дубинками. Избив или покалечив Иришу, я подписал бы смертный приговор не только себе, но и своей собственной дочурке. Как говорится, око за око…
Вот и получалось, что я был вынужден лишь обороняться, а наседавшая на меня дылда вела бой без правил. Уже не полагаясь на руки, которые дважды подвели ее, она принялась азартно лягаться ногами, обутыми в высокие ботфорты. Такого кордебалета я еще не видал!
Под
