ватной пеленой – и слегка коснулся рукава Олега, стараясь привлечь к себе внимание. От неожиданности Яров вздрогнул.
– Мы подали кислород в машинный отсек, компьютер не возражал. – Негромко, словно опасаясь потревожить спящего, произнес он. – У нас есть в запасе еще несколько часов.
Яров кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению, но продолжать дискуссию не намерен.
– Мы будем ждать вас в рубке, – бросил навигатор, направляясь к выходу, – загляните, когда закончите чайную церемонию.
А он все продолжает шутить, даже осознавая критичность сложившегося на корабле положения, – усмехнувшись, подумал Олег. Для этого нужно обладать весьма сильным характером, или привычкой к опасности, въевшейся в шкуру, подобно солнечному загару. Неужели все астронавты такие? Нет, не похоже – и капитан, и борт-энергетик потрясены и подавлены, это читается на их лицах издалека, не смотря на то, что оба изо всех сил пытаются держать себя в руках. Климов тоже нервничает. Сильно нервничает. Но старается это скрыть под маской дружелюбного балагурства, напускной веселости, которая при пристальном взгляде со стороны кажется немного неестественной. Защитная реакция организма, оружие, щит против испытываемого им сильного стресса. Олег вспомнил влажную ладонь, протянутую ему штурманом в первые минуты пребывания киберпсихолога на борту грузового трампа, и еще больше уверился в своем наблюдении. Климов что-то скрывает? Чувствует за собой какую-то вину? Или просто переживает за членов своего экипажа? Очень может быть… Ясно одно: этот человек, наделенный от природы своеобразным чувством юмора, наиболее остро проявляющимся в минуты опасности, склонен к легкому шутовству, что в сочетании с его профессией – коктейль весьма взрывоопасный. Когда-нибудь он определенно дошутится. Или – уже?..
Рядом настойчиво кашлянули. Яров поднял глаза – возле входа в кают-компанию стоял вечно недовольный чем-то Скельд и мрачно разглядывал Олега из-под нахмуренных кустистых бровей.
– Вы позволите составить вам общество? – Неожиданно вежливо осведомился он.
– Да, конечно, – пожал плечами Яров и подвинулся, освобождая место возле нагревающего питьевую воду аппарата, – выпьете кофе?
– Терпеть не могу эту бадягу. – Отрубил энергетик. – Я уж лучше чайку… Простите, забыл ваше имя…
– Олег Алексеевич. Можно просто Олег.
– Так вот, Олег Алексеевич… Я, собственно, хотел извиниться за свои слова. Там, в рубке. Вспылил. Сами понимаете, нервы…
Киберпсихолог с интересом взглянул на своего собеседника. Его манера держаться, прямолинейность, привычка лаконично строить собственную речь и некоторая грубоватость чем-то импонировали Ярову, он прекрасно понимал этого человека, который, дожив до весьма почтенного возраста и наверняка повидав в своей жизни многое, вынужден
