головой.
– Нет. То есть да… У меня есть тетя в Америке. Мама дала мне ее адрес и немного денег. Так что я напишу ей письмо.
Ада ждала, что Клим скажет, куда они направляются, и в тревоге грызла ноготь на большом пальце, вылезшем через дырку на варежке. А что, если они сейчас подплывут к Шанхаю, и Клим бросит ее на произвол судьбы? Куда ей тогда податься?
Она украдкой разглядывала его: густые брови были нахмурены, на щеках темнела многодневная щетина, ветер трепал выбившиеся из-под кепки давно не стриженные вихры.
– Почему вы решили остаться в Шанхае? – спросила Ада.
– Вчера на камбузе на меня снизошло озарение, – не глядя на нее, отозвался Клим. – Я подумал, что наша жизнь похожа на мешок с картошкой, где каждый день – это одна картофелина. Перед нами стоят два бака: один для супа, а другой – для гнилья, и только от нас зависит, куда мы кинем очередной день. В общем, гнить на корабле не имело смысла.
Ада улыбнулась: сравнение ей понравилось.
– А если картошка изначально гнилая? – спросила она.
– Умные люди из всего извлекают пользу.
Клим показал на проплывающую мимо лодку с огромной зловонной бочкой на корме:
– Знаешь, что это такое? Китайцы выгребают дерьмо из ночных горшков и делают из него удобрения для огородов. Все местные овощи выращены на нем.
Ада охнула и решила, что ни за что не будет есть китайскую еду.
Когда сампан добрался до Шанхая, лодочник хотел высадить их на роскошной набережной, но Клим велел ему плыть дальше.
Выше по течению рядом с пакгаузами и фабричными цехами стояли невообразимые лачуги, собранные из обломков досок и старых рекламных щитов. Над тростниковыми крышами тянулся бурый дым, на бамбуковых шестах висели одеревеневшие от холода рубахи.
Лодочник подвел сампан к кособокой пристани, вдоль которой выстроились самодельные лодки и плоты. Тут же сидели сонные рыбаки с удочками, тут же чумазые тетки чистили громадные медные котлы.
– У тебя есть деньги? – спросил Клим у Ады.
Она нахмурилась:
– Есть. А что?
– Я договорился, что отдам за проезд самовар, но эта штука стоит гораздо больше, чем двадцать центов. Денег у меня нет, так что решай сама – надо или не надо спасать мое имущество. Лично я думаю, что самовар нам пригодится.
Ада просияла: Клим сказал “нам”. Кажется, он не собирался ее бросать!
Она торопливо достала из кармана вязаный кошелек:
– У меня есть американский доллар!
Однако старик отказался принимать иностранные деньги и послал мальчишек-рыбаков за менялой.
– Местную валюту тоже называют долларами, – объяснил Клим Аде. – В одном шанхайском долларе сто центов, цент делится на копперы, а копперы – на медные китайские монеты с квадратной дыркой посередине. Правда, на них ничего не купишь, кроме кипятка у разносчика.
Вскоре явился маленький меняла
