спросила Ада. Она совсем выбилась из сил.
Клим остановился и серьезно посмотрел на нее:
– Ты только не пугайся, но мы идем в бордель.
– То есть как?.. – пролепетала Ада.
– Нам надо осмотреться и узнать новости.
Сбежать? Ада огляделась и вдруг увидела знакомую – она приплыла с ними на одном пароходе. Женщина кланялась до земли каждому, кто входил и выходил из продуктовой лавки, и просила милостыню. Ей никто не подавал.
Клим привел Аду в маленький дворик позади кирпичного здания в два этажа. У стены стоял ржавый велосипед без колес, над головой на веревке развевались выстиранные подштанники.
Поднявшись на крыльцо, Клим забарабанил в облупленную дверь.
– Марта, открой! – крикнул он по-английски.
Ада с опаской озиралась вокруг. Сейчас она войдет в бордель – вот ужас-то!
Послышались шаги, и в смотровом окошке появился голубой глаз.
– Кто там?
– Марта, не узнаешь?
Дверь распахнулась, и к Климу бросилась маленькая плотная женщина с папильотками в волосах.
Какой у нее был халат! Ада в жизни не видела таких халатов! На спине красовались вышитые драконы, а рукава и подол были оторочены лисьим мехом.
Клим и Марта обнялись и расцеловались.
– Ну, красотка, как поживаешь? – весело спросил он.
Ада в недоумении посмотрела на него: он что, ослеп? У его подруги было одутловатое лицо, крупный нос и второй подбородок – какая из нее красотка?
– Идемте в дом, тут холодно! – поежилась Марта и повела гостей в прихожую.
Краснея и обмирая, Ада поднималась за ней по лестнице и глазела по сторонам. Так вот они какие, бордели! Стены были оклеены полосатыми обоями, ступени застланы ковровой дорожкой, а с потолка свисала пыльная люстра из цветного стекла.
На втором этаже располагалась большая нарядная комната с зеленым роялем, граммофоном и бархатными диванами. Там кто-то недавно кутил, и прислуга еще не успела подмести полы и убрать грязные бокалы.
– Откуда ты явился, мистер Рогов? Из тюрьмы? – спросила Марта, оглядывая истрепанный наряд Клима.
– С войны, – отозвался он.
– Много наград принес?
– А то! Орден Почетного легиона беженцев и Пурпурное разбитое сердце.
– Ты что, с русскими приехал? Садись и рассказывай!
Клим говорил о себе и спрашивал Марту о каких-то людях. Смущенная Ада сидела рядом – в обнимку со своим одеялом и книжками.
На круглом столе стояли вазочки с апельсинами и печеньем. Хорошо бы поесть предложили! Ада не ела печенья пять лет, а апельсины видела только на картинке.
Но Марта и не думала угощать гостей и только жаловалась на русских беженок, которые загубили ей бизнес:
– Раньше белую девочку можно было продать за хорошую цену, – распалялась она. – А сейчас
