котлету, иногда презрительно поглядывая на своего почитателя.
– Извините, ваше величество, но вашей любимой курятины сегодня не было.
В этот момент Борис краем глаза заметил, что с него не спускает глаз какой-то невысокий парнишка. Тот держался на почтительном расстоянии, явно стесняясь подойти ближе. На его физиономии застыло выражение острого любопытства, смешанного с нескрываемым восторгом.
– Как жизнь, орёл? – приветливо крикнул Борис. – Заруливай сюда, давай знакомиться.
Нефёдов первым протянул пареньку широкую ладонь и представился. Незнакомец широко, как-то по-детски солнечно улыбнулся и счастливо выдохнул:
– Алексей.
Впрочем, он тут же поправился, постаравшись придать своему ломающемуся юношескому голосу солидный тембр:
– Алексей, младший лейтенант. Тоже истребитель.
– А как фамилия?
Парень отчего-то смутился.
– Да не робей, ты же истребитель!
– Сироткин я.
На щеках лейтенантика вспыхнули яркие пятна. Его скуластое угловатое лицо, веснушчатый нос внушали симпатию. Юноша производил впечатление честного добродушного парня из соседнего двора.
– Фамилию в детдоме дали? – догадался Нефёдов.
Парень понуро кивнул.
– Отец, значит, на фронте погиб.
– Мать тоже.
– Понятно… А чего в засаде-то сидел? – поинтересовался Борис.
Словно решившись на давно задуманный шаг, Алексей поспешно вытащил из кармана санаторской тужурки какой-то пакет. Очень бережно вынул и протянул Нефёдову старую пожелтевшую газетную вырезку. Это была статья из ещё довоенной «Правды», в которой рассказывалось о лучших советских военных лётчиках. Заметка была снабжена несколькими маленькими фотопортретами. В одном из газетных героев Нефёдов узнал себя – на момент съёмки ещё такого же молодого, как этот паренёк.
– Распишитесь, пожалуйста, здесь, – вдруг попросил Сироткин, указывая на фотопортрет.
Борис смутился, буркнув, что не кинозвезда, чтобы раздавать автографы. Тогда мальчишка, сбиваясь, стал быстро рассказывать, что с пяти лет мечтал стать военным лётчиком и собирал старые газеты и журналы, в которых рассказывалось об известных полярниках и асах.
– В лётном училище преподаватель по тактике воздушного боя часто нам про вас рассказывал. Например, о том, как 18 сентября 1938 года вы уничтожили франкистский «Хейнкель», не дав ему отбомбиться по Мадриду. А потом в одиночку схватились с четырьмя «мессерами»: одного сбили, а другой таранили. Благодарные жители Мадрида называли вас «Тореро».
– Хм, а о том, как я потерял один ботинок, сиганув из подбитого «Ишачка»[7], вам тоже рассказывали? Да чуть не обделался со страху, когда «мессеры» вокруг меня кругами ходили, пока
Истребитель Поликарпова И-16.
