ничего не весит;завалилось, как трухлявая изгородь, в тупике, как заросшая колея;
воздух весомее, или что там гоняет по миру вести.
Думают скверно, что ни слово, то – ложь.
Училка Валентина Яковлевна и директор Антон Петрович
коварнее Дарт Вейдера, им вынь да положь,
линейкой бьют по рукам за дорогу, уходящую в даль, и «Остров сокровищ».
Не разобрав, где сила, где милость, всегда в борьбе,
человечество поклоняется филантропии, войне, геному.
Благослови меня одной любовью – к тебе,
глядишь, научусь из неё всему остальному.
«В паутине зимнего тумана…»
В паутине зимнего тумана
дождь застрял ночной.
Вечер, утро? Поздно или рано?
День – глухонемой
или притворяется и тихо
дышит, отгоняя тьму?
День декабрьский, поздний, стихо-
творный, покорюсь ему,
пробиваясь к свету, раздвигая
сгустки сумерек, пока
не блеснёт, резвяся и играя,
первая строка
молнией,
иначе сквозь ресницы
голых веток взгляду не пробиться.
«Кому от огня, кому от меча, кому от воды…»
Кому от огня, кому от меча, кому от воды,
От болезни, мора, голода-лебеды…
Eсли мне вдруг суждено избежать беды,
Что я буду делать с этим небом-травой,
С утраченным временем, с больной головой,
С тем, что пропало и не вернуть, хоть вой,
С тем, что каждый день клянусь изменить,
Но не меняю, а продолжаю жить,
Испытывая на прочность нить.
Не выходя из себя, вернусь к себе,
Посмотрю, может быть, сидит на трубе
Кто-нибудь между А и Б.
«Повезло тебе, повезло: ещё, может быть, лет пять…»
Повезло тебе, повезло: ещё, может быть, лет пять
Будут лебеди прилетать на пруд, нырки нырять,
Будешь адрес искать, нащупывать телефон,
Не пытаясь звонить сквозь время, плотное, как тефлон,
Не тревожа память, сны, фрейдистский весь аппарат.
Понемногу начнёт редеть пантеон, парад
Мгновений, выхваченных у судьбы, выпрошенных у Него,
Когда сердце ноет – люблю и знает – кого.
Когда небо в мелких перистых или совсем без них,
Когда в редких соснах на дюнах ветер притих,
Когда солнце низко, и, дыхание задержа,
Улететь готова, но медлит лететь душа.
До первой любви
Вдоль реки По прохаживаются голуби,
в реке – утки, в кустах поют соловьи,
и легко можно представить себя голыми,
до грехопадения, до первой любви.
В городе Турине всё немного ненастоящее
из-за своей монументальности,
даже река По лежит, как мертвая ящерица,
не отражает небо и не блестит.
До первой любви не было ничего сложного,
всё уже создано, названо,
