перевыполнялся, и зарубежные заказчики с удовольствием раскошеливались, оплачивая это бе6зобразие.
Приватизация, ваучеризация, прихватизация расцвели ядовитым цветением по стране под аплодисменты возникшего на пепелище пролетариата нового захаписто-тупорылого гегемона, ни черта не понимающего в хитросплетениях иностранных советников, оккупировавших Кремль.
Митинг
В мае 1991 года на площади Минина Нижнего Новгорода собрался народ. На трибуне революционно настроенные демократы. Вокруг плакаты:
«Долой коммунистов!»
«Долой льготы начальникам!»
«Долой равенство в нищете!»
На трибуну выходит член из какой-то организации и с первых же слов ошарашивает толпу лозунгом: «Да здравствует свобода, равенство и братство!» Забрызгав слюной первые ряды своих единомышленников, разгоряченный оратор, набрав в легкие воздух, пытается продолжить зажигательную речь, но вдруг откуда-то снизу раздается отрезвляющий голос:
– Чаво?
Оратор хотел было уже сказать что-то вроде «сам ты не умывался, вот чаво», но голос оппонента настойчиво продолжил:
– Како равенство, ежели слобода? Чай, чем больше слободы, тем больше неравенство.
– Вам, гражданин с заплетающимся языком, может, и братство не нравится?
– Причем тут братство? Дай людям слободу, они друг друга отстреливать начнут. А насчет языка, дык я не языком, а руками привык работать. А вот ты, поди, языком.
Публика на площади заржала. На трибуне толпа защитников свободы зарычала.
Тики-Так внедрился в оратора и стал прислушиваться к тому, что он думает и что говорит. Оратор мотнул головой, пытаясь освободиться от непривычного состояния присутствия кого-то в нём.
«Врёт, – решил Тики-Так, – говорит о том, что средства массовой информации на уши лапшу вешают, а сам только этим и занимается. Средствам массовой информации простительно, они для этого и существует и за это зарплату получают. А вот ты, болтун, от кого и в каком виде зряплату получаешь?»
И когда оратор начал рассказывать о том, что он против социалистического выбора, не говоря при этом, за какой он на самом деле выбор, что армию надо сократить, оборонный комплекс разрушить, и тогда, мол, наступит это равенство в богатстве и благоденствии, Тики-Так не выдержал.
В животе у оратора что-то забулькало. Потом сзади зашипело, засвистело, затрещало и, наконец, громыхнуло. Воздух наполнился сногсшибательным амбре.
– Фу! – сказал ведущий митинга и, приложив к носу платок, быстро скатился с трибуны.
Поскольку противогазов ни у кого не было, группа на трибуне стала быстро редеть, и вскоре остался один оратор, мучительно соображая, куда деваться.
Больше этого оратора на подобные
