я докажу, что это не досужие вымыслы! – кричал он. – Я докажу! – закричал он. Тут взгляд его упал на карикатуру в газете, где был изображен он сам в центре Луны с таким идиотским выражением на лице, что невозможно было спокойно смотреть.
– Ну вот! – проворчал он. – Попробуй-ка докажи, когда здесь вот такая рожа!
В этот же день Знайка уехал из Солнечного города. Всю дорогу он твердил про себя:
– Никогда больше не буду заниматься наукой. Даже если меня станут на куски резать. Ни-ни! И думать нечего! Надо быть твёрдым! Раз я решил не заниматься наукой, значит, должен исполнить. Пусть кто-нибудь другой летит на Луну, пусть кто-нибудь другой найдёт на Луне коротышек, и тогда все скажут: «Знайка был прав. Он очень умный коротышка и предвидел то, чего никто до него не предвидел. А мы были неправы! Мы не верили ему. Мы смеялись над ним. Писали про него всяческие издевательские статейки, рисовали карикатуры». И тогда всем станет стыдно. И профессору Звёздочкину станет стыдно. И тогда все придут ко мне и скажут: «Прости нас, миленький Знаечка! Мы были неправы». А я скажу: «Ничего, братцы, я не сержусь. Я вас прощаю. Хотя мне было очень обидно, когда все надо мной смеялись, но я не злопамятный. Я хороший! Ведь что для Знайки важнее всего? Для Знайки важнее всего правда. А если правда восторжествовала, то всё, значит, в порядке, и никто ни на кого не должен сердиться».
Каково? Мудила, правда? Ждёт, сука, что к нему на коленях приползут, а сам строит из себя целку на морозе. Сука! Тварь! Мне в детстве хотелось ему ебло разгандошить и очки в жопу засунуть.
Да и сейчас хочется.
Трилогия про Незнайку вообще на меня очень здорово повлияла. Особенно «Незнайка на Луне» – я не знаю более подробного описания российских девяностых, написанного к тому же задолго до наступления оных.
Я сам занимался организацией финансовых пирамид, и если у меня и были учителя, то это Мига и Жулио.
Мига – вообще мой любимый персонаж.
Он легко принимает все подарки судьбы. Расторопный, не лезет за словом в карман, умеет пиарить, ловкий, и у него есть то, что приводит в ужас Знайку – лёгкость в признании собственных ошибок и умение брать их в свой опыт.
Не получилось так? Учтём этот опыт, сделаем по-другому. Не получилось и так? Попробуем эдак. О! Получилось!
Истинный Гермес. Мне такие нравятся.
Меня очень греет, что в книге у него нет определённой известной судьбы – он получил свой куш и просто растворился. Не попал в тюрьму, не стал жертвой разборок. Хватило мудрости вовремя соскочить. Куда-то пропал. Сидит сейчас, наверное, где-то на берегу океана, в Лос-Свиносе или Фантомасе, затерявшись, пьёт коктейли.
Но то на Луне. А моральная обстановка в коротышечьем мире на Земле вообще странная, это даже не коммунизм, это какой-то коммунодебилизм, в котором нет людей, нет личностей, только функции.
Замечали – у всех
