строки. «Напоминает мои записи. Вот бы прочитать».
Губы умирающей еле заметно шевельнулись. Но, как ни напрягал Александр слух, ни одного слова не услышал он в липком сумраке помещения.
В голове Александра словно взорвалось осознание того, что нужно делать.
Невдалеке в сером призрачном свете призывно блеснул тусклый клинок меча. Ладонь Александра сжалась на рукояти.
«Надо же. Это тот самый сарматский меч из могильника».
Мужчина взметнул клинок вверх. Оружие оказалось на удивление удобным в обращении. Сталь разрезала тяжелый воздух помещения стремительным зигзагом.
Словно повинуясь неслышимому приказу, Александр шагнул вперед. Меч поднялся в решительном замахе.
Удар!
«Нужно нанести ровно пять ударов, – тяжеловесным молотом стучало в голове, – именно пять – не больше, и не меньше».
– Два! – слегка шевельнулись губы Александра.
Рука нанесла очередной удар по лежащему телу.
Снова взметнулся сарматский клинок.
– Три!
«Почему бы не нанести удар сразу в голову?»
– Четыре!
Под ударами меча темная ткань покрывала лишь глубоко прогибалась.
«Почему клинок ее не разрубает?»
– Пять!
Александру вдруг показалось, что последние удары умирающая отсчитывала вместе с ним.
– Теперь с другой стороны.
Неслышным шагом мужчина обошел ложе смерти. Внутренний приказ гласил, что и с другой стороны необходимо нанести все те же пять ударов.
– Раз!
– Два!
Неслышный отсчет громовым гулом наполнил комнату.
– Три!
Два беззвучных голоса сплелись в единый грохочущий жгут.
– Четыре!
– Пять!
Последний удар так глубоко промял ткань, словно под ней никогда и не было тела. Александр отступил на шаг с видом хорошо исполненного долга.
Несколькими вихриками закрутилась тьма.
«Подойди», – прозвучало в голове.
Молодой человек вплотную приблизился к смертному ложу.
Костлявая рука женщины мучительно медленно поднялась над покрывалом, протягивая мужчине несколько смятых бумажек.
– Возьми плату, – отчетливо услышал он.
Александр нехотя взял предложенное. Внимательно, насколько возможно в данных условиях, рассмотрел. На бумажках четко проступала надпись на незнакомом языке. Но только на одной стороне. С другой же стороны бумажек, огненным линиями змеилось нечто, напоминающее замысловатый лабиринт.
Мужчина растерянно повертел бумажки в руке. Повинуясь внезапному озарению, он сложил один из листков вдвое и тщательно протер лезвие меча.
– Верни душу, – раздался со всех сторон громкий, какой-то шероховатый,
