запахи дорогих духов заполнили кабинет. И так не особо просторная комната стала слишком тесной для оравы разукрашенных светских львиц, вышедших на охоту.
Олеся даже на миг растерялась, представив, как жалко на этом фоне смотрелась она сама. Темно-русые волосы собраны в пучок, серые глаза лишь немного оттенены коричневыми тенями, ресницы едва тронуты тушью. Вместо обычной помады, на губы нанесена бесцветная гигиеническая. Привычная, удобная одежда пусть и хорошо сидела, но не являлась чем-то особенным.
Машинально поправив складки на юбке, Смирнова протиснулась сквозь строй возбужденных девиц и пошла к подруге.
– Привет. Смотрю, тут все готовы к битве, – продолжая поглядывать на коллег, констатировала она.
– Привет. Да, ждут, – отстраненно произнесла Галка.
Олеся недоуменно развернулась к говорившей, которая, как оказалось, не мигая, смотрела куда-то в сторону.
– Гэл, – произнесла Олеся, проследив за направлением взгляда подруги. – Ты что тоже его ждешь?
Галина пожала плечами. Не отрываясь от созерцания входной двери, так и не удостоила ее ответом.
– Ждешь, значит, – угрюмо подтвердила Олеся, заметив и боевую раскраску, и стильную укладку, и платье, даже чересчур подчеркивающее достоинства своей обладательницы. – Вырядилась как… А Глеб? Забыла уже?
Галина соизволила оторваться от важного занятия и, наконец, обратила внимание на Смирнову.
– А что Глеб? – процедила она. – Он умер, а я – живая. Я хочу жить дальше.
– Еще позавчера ты боялась даже думать об этом. Что изменилось?
– Многое.
– Я не понимаю, неужели смазливая мордашка перечеркнула все эти годы? – возмутилась Олеся.
Галина наклонилась и прямо ей на ухо эмоционально зашептала:
– Знаешь, Леська, ты можешь считать меня последней сукой, но я больше так не могу. Я устала гадать, из-за кого умер мой муж, что за шлюха укатала его до самой смерти. Я долго боялась признаться себе, но вчера смогла. Понимаешь, подозрение, что он трахал кого-то, кроме меня, убивает намного больше, того факта, что он мертв. Вот так-то, подруга.
Галка отстранилась и криво улыбнулась.
– Заверять в обратном даже не начинай. И знаешь что, милая, – вдруг окрысилась она. – Я тут решила, новенький бриллиант будет неплохо смотреться в моей коллекции.
Гордо вздернув подбородок, Галина ушла к себе в кабинет. Ошарашенная исповедью подруги, Олеся осталась на месте. В голове вдруг сделалось пусто, мысли испарились, словно их и никогда не было. А ведь она хотела так много ей сказать, объяснить, но промолчала.
Смирнова так бы и продолжала каменным истуканом подпирать стену, если бы не появилась причина всеобщего переполоха. Мгновенно оживились девицы
