все сомневались – даже граф Лев Толстой, хотя и тяготел больше к массам. И тут увидел Георгий Валентинович в облаках писаную фразу: «Личности в истории появляются так редко, что история от них в общем-то не страдает, а в частности, – очень даже!».
Ленин завидовал Марксу, мечтая о такой же буйной растительности на физиономии. Прихватил он как-то Троцкого с собой к Марксу на консультацию по данному вопросу.
Встречает их Энгельс и говорит: «Маркс, ребятки, уже умер. Не успели. Но ничего, я тут за него. Про бороду не скажу, а про революции объясню». И вредный Энгельс научил обоих революции устраивать. Вот они и устроили нам веселую жизнь.
В далеком детстве любознательный и радеющий о всемирной справедливости Володя Ульянов пришел к своему образованному отцу-статскому генералу, и задал вопрос: «Почему многочисленные низы не свергнут малочисленные верхи?» Ответ был таков: «И свергали, тут же превращаясь в малочисленные». Но Володя поверил не отцу, а Марксу. И, как уже видно весьма наглядно, ошибся!
Владимир Ульянов, изучая марксизм и диалектику, никак не мог понять, что ставить впереди – курицу или яйцо. У Маркса он ответа не нашел. Тогда пошел он к Льву Толстому. Тот ответ дал: «Глупо ставить курицу впереди яйца и наоборот». Озадаченный Володя с тех пор так зауважал Толстого, что сделал позже его «зеркалом русской революции».
Максим Горький – изначально люмпен и бродяга, – став классиком русской литературы и богачом еще до революции, явился к большевикам и сказал им: «Буржуев и дворян терпеть не могу в силу своего происхождения! Вы ребята резкие, и я вам помогу материально». Так он стал главным спонсором и, стало быть, основным виновником Октябрьского переворота, а также последовавших за ним катаклизмов во всём мире.
После революции Горький, как честный человек, разочаровался в большевиках за обман ими народонаселения, и уехал на остров Капри к Муссолини играть с ним в шахматы. Муссолини, задумавшись над очередным ходом, как-то ностальгически говорит ему: «Алексей, помнишь, как я тут лет восемь назад в шахматы покойнику Ленину проиграл, а в следующей партии всё-таки выиграл!?». «Одна, вы, шайка-лейка прохвостов!» – пробормотал угрюмо Горький на русском языке, положение которого на доске было аховое.
Не очень хорошо знающий физику тогдашний чемпион мира по шахматам Давид Бронштейн спросил у своего знаменитого друга – физика и нобелевского лауреата Альберта Эйнштейна: «Может ли существовать пространство без вещей?» Не слабо пьющий Эйнштейн задумался, но посмотрев на початую бутылку коньяка, молвил: «А нужна ли бутылка без заполнения!?».
Знаменитый физик Эйнштейн предложил шахматисту и математику Бронштейну, который был тогда чемпионом мира, сыграть с ним в карты на щелбаны, – и проиграл, – да не один раз. В результате, голова его от сотрясения не смогла завершить теорию единого поля, и Эйнштейн скончался, очень недовольный крепостью ногтей Бронштейна.
Гоголь, написав
