Смыков пощелкал ногтем по циферблату своих «командирских». – Двадцать лет сбою не давали, а тут – нате вам… Мы здесь уже полдня ошиваемся, а по часам только пятнадцать минут прошло.
– Неужели? – удивился Лева. – А ведь секундная стрелка почти не движется… Сейчас я сравню со своим пульсом… Семьдесят ударов за пять секунд… Или часы действительно врут, или в этом мире время течет гораздо медленней, чем у нас.
– А такое возможно? – поинтересовалась Лилечка.
– Если допустить, что пространство, как вид материи, может иметь бесконечно разнообразные формы, то столь же разнообразным должно быть и сопряженное с ним время.
– Ох, Боженьки, – вздохнула Лилечка. – Как мне домой хочется. Чайку бы морковного попить. Маньку бы горячую съесть. Умыться. Под теплое одеяло залезть.
– Маньку горячую не обещаю, но печенье и консервы у меня остались. – Верка встряхнула свой мешок.
– Беречь надо продукты, – наставительно заметил Смыков. – Предлагаю провести инвентаризацию, а в дальнейшем придерживаться режима строгой экономии.
– До каких, интересно, пор? – поинтересовались сразу несколько голосов.
– Пока не будут выявлены местные источники пропитания… или пока мы не протянем с голода ноги.
– Так оно скорее всего и будет, – добавила Верка.
– А вы не находите, что стало как будто бы теплее? – не вполне уверенно заявила Лилечка.
– Это от спирта… – буркнул Зяблик.
– Но я ведь почти не пила.
– Верно… И теплее и светлее, – поддержал подругу Лева. – Наверное, начинается местный рассвет.
– Неужели здесь и солнышко есть?! – обрадовалась Лилечка, о солнышке не имевшая никакого представления.
– Если и есть, то лиловое… Да еще, наверное, в форме бублика…
Вокруг творились какие-то странные вещи, и люди, пораженные фантастическим величием открывающейся перед ними картины, приумолкли. Сиреневая мгла редела, постепенно превращаясь в легкую сиреневую дымку, прозрачную во всех направлениях и даже, как ни странно, вниз.
Место, где сейчас находилась ватага, невозможно было описать даже приблизительно.
Если мысль о том, что человеческое зрение не способно распознавать вещи и явления сверхъестественного порядка, верна, то человеческий разум, столкнувшись со сверхъестественной проблемой, ведет себя куда более конструктивно, хотя и переводит эту проблему в плоскость более привычных аналогий.
Может быть, именно поэтому представший перед землянами чужой и загадочный мир казался людям не то грандиозной глыбой чистейшего льда, не то недрами хрустальной горы, не то дном незамутненного озера. Пространство, со всех сторон окружавшее их, выглядело как сияющая сиреневая бездна, но, несомненно, таковой на самом деле не являлась. Ноги ощущали под собой опору, а глаза различали еле заметную сеть туннелей или капилляров, во всех направлениях
