у вас было… – напомнил Федя.
– Да… Она говорит:
«Но нельзя отрицать значение этой революции для Франции. Они чтут ее до сих пор. И поют „Марсельезу“. Идеи революции вдохновляли Наполеона…»
Тут я разозлился не меньше Марины. Из-за Наполеона. Смешная причина, а разозлился сильно…
– А почему смешная? – сказал Ваня. – Нисколько.
– Да ты не знаешь. Дело не в истории, а в торте. Родители ждали в гости одну знакомую, купили торт «наполеон». Открыли, чтобы посмотреть. В кухне тесно, они положили его на табурет. На круглый. И торт круглый, не заметишь сразу. Я зашел и сел с размаху. В новых брюках, кстати… Маме с папой торт жалко, брюки мои жалко, да и меня тоже, хотя не так сильно… Я, когда спорил с Мариной, вспомнил про это, и сзади будто опять сыро стало… В таких случаях еще больше тянет на спор.
Я говорю:
«По-вашему, их величество Наполеон Буонапарте тоже революционер?»
А она:
«Нет, но нельзя отрицать, что он гордость Франции».
Я думаю про торт и говорю:
«Ну, пусть они там у себя и гордятся им. А я не хочу. Потому что… сказал бы, кто он, но это будет… неучтиво. И вы сразу вызовете родителей».
«Считай, что ты уже сказал, – говорит она. – Вызывать я никого не буду: каждый имеет право на свою точку зрения. Но я считаю, что хотя Наполеон и враг России, но знамена его были овеяны ветром революции».
«Ага, – говорю я. – Особенно на Антильских островах».
Она очень удивилась:
«При чем тут Антильские острова? Наполеон никогда на них не был!»
«Правильно, не был. Но он приказал восстановить там рабство, которое отменили при республике. И послал туда эскадру ле Клерка. Крови стало больше, чем воды…»
Она молчит, смотрит непонятно. Может, думаю, они и не учили про это на своем историческом факультете? Я-то ведь тоже прочитал об этом случайно… Тут она вдруг как-то переменилась.
«Любопытная точка зрения, – говорит. – А не мог бы ты, Кельников, написать на эту тему реферат? И зачитать на школьном историческом обществе? Если он будет удачным, получишь самую высшую оценку».
«Ага! Или двойку, если вы будете не согласны…» – Я это ляпнул, и получилось, что дал согласие. Хотя вовсе не хотелось!
А она:
«За кого ты меня принимаешь! Я умею уважать чужое мнение… А двойки не будет ни при каком итоге, обещаю».
Ну и куда деваться-то? Да и работа пустяковая. Надергал кое-что из Интернета, вспомнил, что читал в книжке…
– И про торт! – хихикнула Лорка. Она опять сидела на чурбаке и безуспешно пыталась прикрыть подолом от солнца коленки.
– И про торт, – согласился Никель. – Пока сочинял, казалось все время, что сижу на нем. Потому и закончил за один вечер… Про все написал. И про комиссара Викто́ра Юга. Знаете, какой гад! Сперва кричал, что всей душой за свободу, освобождал негров, а потом этих же негров – обратно в рабство! И не жалел никого. На одной только Гваделупе – десять тысяч отрубленных
