волнуйтесь. Это надежные люди.
– Император Александр сейчас в Санкт-Петербурге?
– Нет. Он не любитель сидеть на месте. Но через неделю должен вернуться. Так что некоторый запас времени у вас будет. И вот еще что, милейший. Обязательно навестите меня на обратном пути. Я хочу узнать, чем все закончилось. Хотя бы для того, чтобы иметь представление, насколько следует ощипывать французскую курицу. – Рассмеявшись собственной шутке, Кутузов с этим и отпустил капитана.
Глава третья
Санкт-Петербург встретил штабс-капитана Куравлева ненастьем. Сильный порывистый ветер с залива и мелкий дождь заставляли плотнее кутаться в шинель. Сняв жилье, штабс-капитан первым делом нанес три визита по адресам, указанным Кутузовым. Все три члена Санкт-Петербургской масонской ложи, узнав, от кого он прибыл, встретили его тепло и радушно. К концу дня штабс-капитан уже знал, с чего ему следует начинать.
Утром следующего дня он получил приглашение на прием, который этим вечером давали граф и графиня Ливен по случаю отбытия в Англию, в Лондон, куда граф был назначен послом. В их доме должен был собраться весь цвет петербургского общества.
Княгиня Дарья Христофоровна Ливен, урождённая Доротея фон Бенкендорф
И действительно, когда он появился в указанное время в парадном зале большого дома на Невском, там уже собралось немало представителей высшего света Петербурга.
Он был представлен хозяевам. Графиня Дарья Христофоровна Ливен, урожденная Доротея фон Бенкендорф, была женщиной весьма примечательной. Она была дочерью подруги детства матери Императора Марии Федоровны, с которой у нее были очень теплые и дружественные отношения. Недавно графиня покоряла салоны Берлина, где служил посланником ее муж. Теперь то же самое ей предстояло делать в Лондоне, где она собиралась обучать искусству вальса англичан, пока не знакомых с этим танцем. Прелестная Доротея или Доротти, как звали Дарью Христофоровну Ливен на английский манер, покорит сердца английских аристократов. Благодаря своему очарованию и живости манер, столь не свойственных чопорному английскому обществу, она сделается одной из законодательниц мод лондонского общества. Обладая отменным умом, наблюдательная и общительная, она будет играть в русско-английских делах роль чуть ли не более важную, чем ее муж.
– Какой бравый кавалер! – встретила она восклицанием штабс-капитана.
– Теперь, когда гвардия ушла в поход, такого в наших салонах увидишь не часто.
– Вам не грозит быть обойденной мужским вниманием и без гвардейцев. Если даже на земле останется только один мужчина, его удел – быть у ваших ног, графиня, – отозвался штабс-капитан, целуя хозяйке руку.
– Ого! Да еще такой галантный! – со смехом продолжила графиня.
– Что же отвлекло столь бравого вояку от противостояния супостату? – спросил
