это часто говорите женщинам?
– Если бы все было так просто, княгиня. Комплименты – это одно. Но когда при взгляде на женщину в душе возникает огонь и хочется говорить стихами, которые тут же и рождаются, это уже серьезно.
– Вот вы и попались, врунишка! А ну-ка, озвучьте нам только что родившиеся стихи!
– Вы меня обижаете, сударыня. Почему врунишка? Скажу больше: ваша красота подвигла мою душу не только на стихи, но и на музыку. Здесь есть рояль?
Художник И.Грасси. Портрет М. Нарышкиной, 1807
– Конечно. Очень любопытно узнать, на что способна моя внешность. Идемте сюда.
Они прошли в угол зала, где находился великолепный рояль, и штабс-капитан уселся за инструмент. Когда его сильный мужественный голос поплыл под сводами зала, все замерли.
Меня зовут юнцом безусым
Мне это право,
Это право, все равно
Зато не величают трусом
Давным-давно
Давным-давно
Давным-давно
Иной клянется страстью пылкой
Но коли выпито
Коль выпито вино
Вся страсть его на дне бутылки
Давным-давно
Давным-давно
Давным-давно…
Когда песня закончилась, все гости несколько секунд пребывали в шоке, потрясенные. А затем разразились аплодисментами и криками «браво». А Мария Нарышкина посмотрела на бравого гусара одним из тех взглядов, от которых мужчин бросает в жар.
Когда подошло время танцев и штабс-капитан уверенно закружил по залу в вальсе графиню Ливен, та сказала ему:
– Вы произвели фурор среди наших дам, барон. Я смотрела за их реакцией. Теперь вам открыты двери всех салонов столицы. Особенно опасаться вам следует Нарышкиной. Я видела ее взгляд.
– Опасаться?
– Вы разве не знаете, с кем она живет?
– Знаю. Вообще-то венценосный рогоносец звучит довольно поэтически.
– А вы смелый не только на поле боя. Это может стоить вам карьеры, как минимум.
– Я не амбициозен.
– Ну, смотрите. Я вас предупредила.
– Будем посмотреть. Как любит говорить наш полковой доктор, вскрытие покажет.
Княгиня Ливен засмеялась. Затем, посерьезнев, спросила:
– Так что вы там говорили, барон, насчет секретного письма? Вы должны мне сказать хоть что-нибудь хотя бы в благодарность за мое благорасположение к вам.
– Хм. Вам, графиня, конечно, неплохо было бы знать содержание этого письма, раз вы отправляетесь в Англию. Как и вашему мужу, конечно. Но это прямое нарушение служебного долга. Могу лишь чуточку приоткрыть завесу тайны: письмо от Наполеона.
Услышав такую новость, графиня Ливен еще больше загорелась желанием узнать о таинственном письме хоть какие-то подробности. Упоминание о Наполеоне только подогрело любопытство. Но все ее попытки неизменно наталкивались
